Особенно,... 
21 
— Кто отдал такой приказ?
Джейк смотрел непонимающе.
— Наверное, ваш дядя. А возможно, мистер Юджин. Это их раб.
Айрин остановилась. Ее соломенные волосы были скручены на затылке небрежным узлом, голубое ситцевое платье подошло бы служанке, но никак не племяннице хозяина Темры (Айрин наотрез отказалась носить кринолин и корсет, что стало бесконечной темой кухонных пересудов), но, похоже, она не задумывалась об этом.
— Почему белые люди считают, что они вправе так поступать?
— Не знаю. Чернокожим пришлось разделить участь менее удачливой половины человечества, и мне трудно ответить, кто в этом повинен.
— Они очень несчастны?
Джейк вспомнил спиричуэлы[6], когда музыка и голоса людей сливались в удивительно гармоничный хор, яркое пламя костра, озарявшее контуры темных тел, полные детской радости улыбки и ответил:
— Я так не думаю.
— Что станет с этим мулатом?
— Будет лучше, если кому-то удастся убедить его смириться со своей участью.
— Кто сможет это сделать?
— Я попробую, — пообещал Джейк и спросил: — Простите, мисс, у вас есть горничная?
— Нет. Да и зачем она мне?
— Я бы мог посоветовать вам одну девушку, — промолвил он, оставив без внимания замечание Айрин. — Она умна, скромна и красива, хотя и работает в поле. Главное, в ней нет того притворства, какое свойственно некоторым черным слугам. Мне кажется, вам удалось бы найти общий язык.
Айрин пожала плечами.
— Наверное, мисс Сара не позволит.
— Я с ней поговорю.
Когда они вышли на открытое пространство, Айрин окинула взглядом окрестности и заметила:
— Казалось бы, в этих краях, где ветки свешиваются до земли и плоды сами просятся в руки, где круглый год светит солнце, где жизнь кажется бесконечной, люди должны быть понимающими и добрыми, а на самом деле…
— Они просто привыкли жить так, как им удобно.
Джейка искренне занимала эта девушка. Несколько дней назад она казалась жалким существом, подобным бездомной и голодной собаке, а сейчас в ней проснулась непримиримость. Она думала уже не о себе и не о еде, а о других людях.
Доктору Китингу было известно, что обостренное чувство справедливости свойственно многим обездоленным, и ему было жаль, что в данном случае мисс Сара О’Келли явно проигрывала своей кузине.
Вечерние прогулки и беседы с Сарой вошли в привычку. Ему нравилось в ней то, что, по-видимому, отпугивало и приводило в замешательство других мужчин: отсутствие кокетства, самостоятельность, прямота суждений.
Ни Джейк, ни Сара никогда не договаривались о свидании, просто он знал, где ее искать.
Удушливый летний день подошел к концу, небо на горизонте приобрело цвет розового мрамора, а перистые облака над головой напоминали пуховое одеяло. В воздухе была разлита тишина, в которой было что-то от вечного покоя недосягаемых мировых пространств, и аромат зелени, пронзительный, острый, как ощущение жизни.
Под ногами шуршала трава; Джейк осторожно отводил ветки деревьев, чтобы они не задели лицо Сары. Сегодня на ней было платье из сливочно-желтой тафты, отделанное несколькими рядами черной бархатной ленты, в руках она держала маленький кружевной зонтик.
— Я хотел предложить горничную для вашей родственницы, мулатку с плантации. У мисс Айрин нет личной служанки?
Сара передернула плечом.
— Я не возьму в дом полевую рабыню. Она наверняка глупа, невоспитанна и грязна.
— Вовсе нет. Поговорите с ней и убедитесь сами.
Сара принужденно рассмеялась.
— Вы как обычно не думаете ни о ком, кроме негров!
— Такова моя работа, — кротко промолвил Джейк.
— Впрочем, вы правы, — продолжила Сара, — для этой неопрятной девчонки как раз подойдет рабыня с плантации. Пришлите ее ко мне.
— За что вы не любите мисс Айрин? — осмелился спросить Джейк.
Сара не помедлила ни секунды.
— Она разрушительница.
— Не сказал бы.
— Хотя вы умеете лечить людей, вероятно, плохо разбираетесь в их натурах, — заметила Сара. — Ей неведомы никакие правила, она вносит в нашу жизнь хаос. Мы с Юджином с первого дня ломаем голову над тем, как от нее избавиться!
— Едва ли вам удастся это сделать. Ей некуда идти.
— Полагаю, единственный способ отделаться от нее — найти ей мужа.
— Мужа? Какого именно? — в тоне Джейка прозвучало искреннее удивление.
21 
