139 
Следом за ней в лавку вошла хорошо одетая молодая мулатка и принялась выбирать какие-то мелочи. Хозяин сделал недовольное лицо, однако темнокожая покупательница не обратила на это никакого внимания.
Вскоре к мулатке присоединился мужчина в синем мундире офицера армии Союза, и Айрин с удивлением отметила, что он тоже не белый. Ему шла форма, а его профиль казался удивительно благородным. Капля африканской крови придавала его красоте нечто такое, что было трудно передать словами и от чего было невозможно отвести глаз.
Когда он негромко заговорил со своей спутницей, Айрин вздрогнула. Сперва она восприняла это как знак окончательного поражения и последнюю каплю боли, но потом поняла, что получила подарок судьбы: сумела увидеть Алана, смогла узнать, что он жив и что у него все в порядке.
Алан и, вероятно, его новая возлюбленная. С таким же прошлым, с таким же цветом кожи.
То был осколок чужой жизни, картинка из будущего, удивительный сон. Айрин нисколько не удивилась тому, что эти люди ее не заметили. Они пребывали в ином времени, они ушли далеко вперед, тогда как она оставалась на месте.
Айрин слышала их разговор.
— Пароход отходит завтра. Ты не передумал?
— Нет.
— Осталось получить пособие и можно трогаться в путь.
Женщина уверенным жестом положила руку ему на локоть. Ее темные глаза излучали любовь.
Отвернувшись от мулатки, Алан попросил торговца показать женские шали и выбрал одну, из тончайшего кашемира, с восточным рисунком, насыщенную цветом, которого так не хватало окружающему миру. Айрин подумала, что эта шаль замечательно оттенит смуглую красоту его спутницы.
Она вышла наружу и почти сразу столкнулась с Сарой.
— Все напрасно, — устало проговорила та. — Темру выставят на шерифских торгах. Нам там нечего делать, потому что от наших денег толку не больше, чем от охапки сухих листьев. Лучше купить на них каких-нибудь мелочей. Зайдем в лавку? У меня даже шпилек нет.
— Только не в эту. В другую, — сказала Айрин, и Сара покорно кивнула.
Они очутились в лавке, над входом в которую красовалась вывеска «Универсальный магазин». Здесь было светлее и просторнее, чем в первой, и продавалось буквально все: ткани, фарфор, кухонная утварь, мебель, галантерея.
В лавке распоряжалась молодая негритянка: гоняла приказчиков, чернокожих парней, ругала мальчишек-посыльных. При этом она выглядела страшно довольной и явно пребывала в своей стихии. Ее платье было ярким, как флаг, на шее и на руках поблескивали крупные дешевые украшения.
Сара застыла, как столб, потому что узнала свою бывшую горничную.
Айрин горько расхохоталась. Сперва она увидела Алана в синем мундире, а теперь — Касси за прилавком универсального магазина!
Очевидно, негритянку задел ее смех, потому что она подбоченилась и сказала:
— Пожалуй, стоит повесить объявление: «Бывшим хозяевам товары не отпускаются».
— Мы ничего у тебя не купим, — заявила Сара.
Касси злорадно усмехнулась.
— Потому что у вас нет денег!
— Не только поэтому. Этот магазин открыт на деньги, вырученные от продажи ворованного! Все те кольца, ожерелья и серьги, что сержант Трамбал снял с южанок, омыты их слезами!
— А кто оплатит мои слезы, годы рабства, когда я не была свободна ни в движениях, ни в словах, ни даже в мыслях!
— В любом случае, Касси, ты — дрянь, — изрекла Айрин.
— Мы еще посмотрим, кто есть кто! Это будет видно по тому, кто с чем останется! — заявила негритянка.
Когда они вышли из лавки, Сару била дрожь.
— Она до сих пор меня ненавидит! За что? Они все возьмут в свои руки, будущее за ними.
— Ты имеешь в виду — за черными?
— Нет, не важно, за черными или белыми. За такими, как Касси.
На обратной дороге они молчали. Айрин пыталась закрыть свое сердце перед тем, что связывало ее с прошлым, на еще более крепкий замок. Затолкать воспоминания о встрече с Аланом в самый далекий уголок памяти, уверить себя в том, что это было видение, сон. Пыталась и… не могла.
Вернувшись в Темру, Айрин прошла в свою комнату. В сумрачной пустоте смутно белели занавески, стены расплывались перед глазами.
Она споткнулась об вытертый коврик и села на кровать. Очередной отрезок жизни остался позади. Впереди не было ничего.
Айрин понимала: нет ничего удивительного в том, что люди меняются, изменяют своим чувствам, если изменился весь окружающий мир. Теперь Алан получил свободу, он стал офицером и выбрал для себя более подходящую женщину, похоронив воспоминания о прошлом глубоко в душе.
139 
