13 
— Мы не попадаем в поле видимости.
— Ты отвратителен.
— Да, я могу быть таким.
Он больше ничего не сказал, а даже если бы и сказал, она бы все равно это не услышала из-за стука в висках.
Когда дворецкий открыл дверь в частное крыло, они прошли несколько комнат и очутились в его спальне. Это была красивая комната с высоким потолком, деревянными панелями на стенах и изысканной мебелью. Деталей Аллегра не рассмотрела, потому что ее привел в ужас вид огромной кровати. Ей хотелось посмотреть Алексу в глаза, высказать ему все, что она о нем думает, выплеснуть на него свою ярость, но присутствие горничной не дало ей этого сделать. Девушка отвела ее в гардеробную, очевидно предназначенную для будущей жены принца. Алекс направился в другую.
Аллегра чувствовала себя неловко, когда горничная расстегивала ей платье.
— Дальше я сама справлюсь. Вы можете быть свободны, — сказала она, но девушка никуда не ушла.
Когда Аллегра сняла платье, она протянула ей короткую ночную рубашку. Аллегра не помнила, чтобы покупала нечто подобное.
— Я правда справлюсь. Спасибо, — поблагодарила она горничную.
— Разумеется, — ответил та. — Мне нужны ваши драгоценности.
— Прошу прощения?
— Я положу их в сейф.
Оставшись наконец одна, она прислушалась к разговору за стенкой. Алекс говорил своему слуге, что он наденет для завтрашнего званого обеда. Очевидно, он привык переодеваться по нескольку раз в день.
Сняв белье, она надела ночную рубашку, испытывая одновременно ярость и волнение. Ей хотелось пойти в свою комнату, свернуться калачиком на кровати и вспоминать его поцелуй, который доставил ей огромное удовольствие, несмотря на то что это была всего лишь игра на камеру.
Алекс поблагодарил своего слугу и отпустил его.
— Завтрак подашь в семь, — приказал он. — И не забудь про газеты.
Услышав, как закрылась дверь, Аллегра осталась стоять на месте.
— Аллегра?
Она ничего не ответила.
— Теперь мы одни.
Она не хотела, чтобы он увидел ее волнение, поэтому решила выплеснуть на него свой гнев. Она чувствовала себя неловко в кружевной ночной рубашке до середины бедра. Если она начнет ворочаться в постели, тонкие бретельки могут оторваться. Обычно она ложилась в постель в футболке или пижаме, читала перед сном книгу, после чего засыпала в полном одиночестве.
Когда она вышла из гардеробной, Алекс сидел в постели и просматривал сообщения в своем телефоне. Он был обнажен по пояс, нижняя часть его тела была накрыта одеялом. Услышав ее шаги, он поднял на нее глаза, затем продолжил читать.
— Представляешь, горничная ожидала, что я буду раздеваться в ее присутствии. Затем забрала мою одежду и драгоценности.
Алекс ничего не ответил, и это разозлило ее еще сильнее.
— Этого не было в договоре, — произнесла она дрожащим голосом.
— Я знаю, — отрезал он, — но сейчас с этим нельзя ничего поделать. Не беспокойся, я буду спать на диване.
Правда, увидев ее в сексуальной ночной рубашке, он возбудился и решил, что ему следует на какое-то время задержаться под одеялом.
Аллегра опустилась на край кровати.
— Как будто я собиралась сбежать посреди ночи с королевскими драгоценностями, — продолжала негодовать она.
— Ты — нет, но от твоего отца этого вполне можно было бы ожидать, — рассмеялся Алекс. — И от Шантель. Ты говорила, что она когда-то владела рыночным ларьком. Что, если… — Он попытался пошутить, чтобы разрядить напряженную обстановку, но, увидев на ее лице возмущение, понял, что должен немедленно извиниться. — Прости, Аллегра. Это была…
— Шутка. Моя семья для тебя всего лишь предмет для шуток.
— Нет.
— Да. — Она на секунду закрыла глаза. — Эта папина речь… — Как ей объяснить ему, что Бобби, несмотря на его бесшабашность, славный человек. — Мой отец может быть хорошим, если дать ему шанс. Но твои родные холодные и бесчувственные.
— Бесчувственные? — возмутился Алекс. — Моя мать выплакала все глаза, когда я вернулся.
Она не собиралась с ним спорить. Он, как любой нормальный человек, защищает свою семью.
— У тебя красивая комната, — сказала она, осматриваясь по сторонам.
В огромном камине потрескивал огонь. На потолке с росписями висела хрустальная люстра.
— Она не моя. По крайней мере, не была моей до сегодняшнего дня.
Взгляд Аллегры скользнул по его широким плечам и мускулистой груди, и она, смутившись, тут же отвернулась.
13 
