48 
— Позволь мне помочь тебе раздеться, — предложил Алекс.
Подойдя к ней сзади, он ловко расстегнул крошечные пуговички на ее корсаже, после чего снял свой парадный мундир, сел на стул и начал снимать длинные сапоги.
Освободившись от платья, Аллегра ощутила неловкость. Она была в одном нижнем белье и чувствовала на себе взгляд Алекса. Слыша, как он расстегивает ремень и молнию на брюках, она так разволновалась, что у нее задрожали руки.
— Ложись в постель, Аллегра.
— Я не могу сейчас заняться с тобой любовью, — честно ответила она, надевая платье на портновский манекен и расправляя подол. — Я знаю, что ты ждешь от меня этого, и не собираюсь уклоняться от близости с тобой, но…
— Аллегра…
— Но сейчас я не готова. Я устала и нервничаю перед вечерним приемом. — Пройдя в гардеробную, она сняла белье и надела халат. — Я волнуюсь из-за своей семьи, из-за всех этих речей… В общем, я была бы тебе признательна, если бы ты позволил мне просто поспать.
— Хорошо, — ответил он.
Вернувшись в спальню, она обнаружила, что Алекс задернул плотные шторы и лег в постель. Тогда она прямо в халате присоединилась к нему и закрыла глаза.
— Во время церемонии ты совсем не волновалась, — заметил он. — Я думал, ты будешь выглядеть…
— Несчастной? — Она открыла один глаз. — Ничего подобного.
— Что послужило причиной столь резкой перемены?
— Я поняла, что выхожу замуж за человека, которого люблю.
У Алекса перехватило дыхание. Нужно обладать большой смелостью, чтобы признаться кому-то в своих чувствах, будучи уверенным, что эти чувства безответны.
— Ты меня любишь? — пробормотал он.
— Думаешь, иначе я вышла бы за тебя замуж? Поверь мне, я сделала это не из-за денег и не ради Иззи. Я слишком дорожила своей независимостью, чтобы так легко от нее отказаться.
— Как давно?
— Я влюбилась в тебя в день нашей первой встречи.
Аллегра чувствовала сильную усталость. У нее гудели ноги и стучало в висках. Если она не хочет уснуть посреди свадебного приема, ей следует отдохнуть сейчас.
Пришло время сказать ей правду.
— Думаю, со мной в тот день произошло то же самое.
Она уставилась на него, потрясенная:
— Т-ты шутишь?
— Нет. Когда я сегодня произносил свои клятвы, я не лгал. Я люблю тебя, Аллегра.
Ее сердце затрепетало, словно в него залетела стайка бабочек.
— Ты уверен, что это действительно любовь?
— После встречи с тобой я не занимался сексом ни с одной женщиной. Я хотел чего-то большего, но не понимал чего. Я мучился от угрызений совести из-за того, что навязал тебе жизнь, которая тебе не нравится. Мне было больно смотреть, как ты томишься во дворце и превращаешься в бледную тень той Аллегры, с которой я познакомился в Лондоне. Когда сегодня Маттео набирал сообщение Иззи, чтобы поддержать ее перед выступлением, я попросил его узнать у нее, как у тебя дела. Наблюдая всякий раз за Иззи с Маттео и Бобби с Шантель, я убеждался в том, что мне с моими деньгами, связями и королевским титулом не хватает чего-то очень важного. Увидев тебя сегодня в церкви в смелом платье, с улыбкой и светящимися глазами, тебя настоящую, я сделал самое важное открытие в своей жизни.
Не удержавшись, он поцеловал ее, но тут же отстранился:
— Спи.
— Думаешь, я смогу теперь уснуть?
— Ты устала, поэтому тебе следует попытаться. — Он открыл ящик прикроватной тумбочки, достал из него коробочку, обтянутую бархатом и протянул ей. — Я собирался подарить тебе это сегодня вечером, но не могу больше ждать.
— Ключи? — удивилась она, открыв коробочку.
— Я знаю, как ты нуждаешься в своих родных, поэтому хочу, чтобы тебе было комфортно во время твоих визитов к ним. Это ключи от дома в Лондоне. Как ты смотришь на то, чтобы устроить там рождественский прием?
— О, Алекс…
Аллегра не знала, что сказать. Она только что получила убедительное доказательство его чувств к ней и была на седьмом небе от счастья. Его любовь придала ей смелости.
— У меня тоже есть для тебя подарок, — произнесла она и открыла ему свой маленький секрет.
Алекс испытал удивление и восхищение, узнав, что его смелая современная невеста до сих пор не была ни с одним мужчиной.
— Сегодня ночью, — прошептал он, но Аллегра не могла больше ждать.
Ее пальцы заскользили по его груди, задержавшись на его сосках, до которых она никогда не дотрагивалась. Запах его кожи, смешанный с ароматом дорогого одеколона, действовал на нее как афродизиак.
48 
