Особенно,... 
66 
Когда он уехал, Линдсей высказала злобное замечание:
– Он, вероятно, опять завел себе любовницу.
Лиз почувствовала себя так, словно ей дали пощечину, и у нее перехватило дыхание. От нее потребовалось все ее самообладание, чтобы не ударить дочь.
– Иди в свою комнату, – произнесла она сквозь зубы, и на глазах у нее выступили слезы, – и больше никогда не смей говорить мне подобные вещи! Что делает твой отец, касается только его и меня. Он честный человек и хороший муж. И я настаиваю, чтобы ты уважала его, пока живешь под нашей крышей.
Линдсей видела, что мать вышла из себя из-за ее слов и с трудом сдерживает слезы, поэтому молча направилась в свою комнату, где несколько часов болтала с друзьями по телефону и смотрела фильмы на своем компьютере. Со свойственной ей бравадой кому-то Линдсей жаловалась, что лето пока тянется скучно. Хорошо хоть подружка брата приехала погостить – и с ней прикольно проводить время. Еще она добавила, что мать все время в дерьмовом настроении, а отец появляется нечасто, что, как она заявила, ее не колышет, но на самом деле это было неправдой. Казалось, что это тянется вечно, с того момента как отца обвинили в сексуальных домогательствах. Их семья разваливается. И она завидовала своему старшему брату Тому, который почти никогда не бывал дома. Сама она не могла дождаться, когда тоже вырвется отсюда.
Летом офисная жизнь всегда замирала. Приехав в свой офис в понедельник утром, Маршалл обнаружил на столе обычные отчеты и всего несколько новых, в том числе сообщение от Конни Фейнберг. Он не разговаривал с ней с того инцидента и считал разумным временно залечь на дно, хотя был ей очень за все благодарен. Маршалл позвонил ей, как только увидел сообщение, и Конни сняла трубку немедленно. Он спросил, как у нее дела, и она ответила, что провела июль в Санта-Барбаре с детьми, а теперь вернулась на работу.
– Я хотела бы повидаться с вами сегодня днем, если у вас есть время, – сказала она между делом, и ее голос прозвучал приятно и добродушно.
Маршаллу она нравилась, и они прекрасно ладили.
– Что-нибудь особенное? – спросил он, предполагая, что это обычная дружеская встреча, но предпочитая уточнить заранее.
Дела у них шли хорошо, и благодаря некоторым его важным решениям, принятым за последний квартал, цены их акций значительно выросли. Именно за это совет директоров любил его и полностью поддерживал.
– Я просто хотела кое-что обсудить с вами.
Она поздравила его с ростом акций и сказала, что подъедет к полудню. Он не увидел в этом ничего угрожающего – просто дежурный визит председателя совета директоров, поэтому занялся привычными делами, начав с писем и звонков, что были в расписании. Он только успел закончить дела на сегодня, когда его ассистентка сказала, что миссис Фейнберг уже приехала.
Конни вошла в офис, одетая в повседневный летний костюм. Это была пожилая женщина атлетического склада, с проницательными голубыми глазами и аккуратно подстриженными седыми волосами. И, несмотря на то что внешне она походила на спортивную бабулю, Конни обладала блестящей деловой хваткой.
Войдя в офис, она закрыла за собой дверь и села напротив Маршалла, и тот сделал комплимент по поводу ее красивого загара. Несколько минут они непринужденно беседовали о своих семьях и разных посторонних предметах. Потом она посмотрела ему в глаза с серьезным выражением, которое дало ему понять, что встреча будет не такой приятной, как он думал.
– Я здесь неофициально, Маршалл, чтобы обсудить кое-что с вами в частной беседе. Я уже переговорила об этом с советом директоров, и мы хотим решить этот вопрос до того, как он станет проблемой. Как вы поступите – это ваше личное дело, но мы не хотим, чтобы история эта стала достоянием общественности или в нее оказалось втянутым агентство. Мы предпочли бы остаться в стороне. Поэтому, что вы сочтете нужным предпринять, решать вам. Нам сообщили несколько сотрудников офиса в Лос-Анджелесе, что в течение нескольких лет вы вовлечены в отношения с женщиной и что это весьма серьезно. Нам сказали также, что это ваша вторая семья и даже есть дети. По-видимому, одна из секретарш офиса в курсе происходящего, и она говорит, что эта женщина, ваша… э… любовница… вторая жена, как бы вы ее ни называли, в свое время была нашей сотрудницей. Я понимаю, что такие вещи случаются, и это не первый случай в деловых кругах, когда мужчина вашего положения заводит вторую семью. Но эта ситуация может иметь серьезные негативные последствия как для нас, так и для вас. Я не знаю, в курсе ли происходящего ваша жена, но если она ничего не знает и правда выйдет наружу, вы окажетесь в очень неприятном положении, а она, возможно, не станет молчать. А что более вероятно, другая женщина, мать ваших внебрачных детей, устанет терпеть такую ситуацию, может вызвать чудовищный скандал, который представит не только вас в дурном свете, но и косвенно нас всех. Вы знаете, как ханжески люди реагируют на подобные вещи, когда дело касается морали. Мы живем в очень пуританской стране, хотя я лично смотрю на вещи более реалистично. Но дело не в моей морали, или вашей, или в том, как я смотрю на это. Все это может вызвать огромный публичный скандал, в результате которого вы будете выглядеть предосудительно в глазах публики и акционеров, и ваша репутация будет окончательно загублена. Я понимаю, что эта ситуация очень болезненна для вас. Но совет директоров требует, чтобы вы привели свои дела в порядок как можно быстрее, прежде чем это просочится в прессу или одна из ваших женщин решит устроить публичный скандал. Вы очень ценны для нас, Маршалл, и мы не можем допустить, чтобы вы были уязвимы в вопросе, который грозит превратиться в нешуточный скандал. Ради карьеры вам придется сделать нелегкий выбор. Если МОИА все еще является для вас приоритетом, вам придется привести в порядок свою личную жизнь в соответствии со стандартами, которые ожидают от нашего генерального директора. Я говорила с нашими адвокатами об этом, и мы не можем заставить вас развестись или жениться на другой женщине. Но я вынуждена сказать вам, что если то положение, в котором вы находитесь, станет общественным достоянием, нам придется принять меры. Это не тот имидж, которому должен соответствовать наш генеральный директор. Люди, которых мы любим, очень часто для нас важнее всего – так и должно быть, – но это может поставить под угрозу вашу карьеру. И я решила, что будет только справедливо предупредить вас об этом, сказать, что мы в курсе происходящего, и дать вам шанс исправить ситуацию как можно скорее. И если вы действительно дорожите своей работой, у вас нет выбора.
66 
