Особенно,... 
33 
Даша с явственной угрозой предупредила:
– Так не пойдет!
Рокшевский, видимо, вспомнив о том, чья она протеже, выпрямился, как тушканчик на косогоре и заскрипел зубами.
– Что с тобой, милый, у тебя глисты?
Голос Даши был полон неподдельной заботы, но Рокшевскому до чертиков захотелось схватить ее за горло и придушить. Но он решил ответить в ее духе:
– Нет, моя радость. Со мной все в порядке. Это я от счастья.
Даша с преувеличенным восторгом воскликнула:
– Как я рада, пупсик мой! Я же говорила, что мы с тобой придем к взаимопониманию!
Кирилл сверкнул глазами.
– Не называй меня пупсиком!
– А как мне тебя называть? Киря?
Рокшевский, которого этим самым Кирей дразнили все годы учебы в школе, вконец разозлился.
– Нет! – это был вопль измученной души.
Даша сурово погрозила ему пальцем.
– Ты сам не знаешь, чего хочешь! И так тебя не называй, и этак! Нет уж, мне нравится пупсик, значит, ты им и будешь!
Кирилл решительно не хотел быть пупсиком, но понимал, что в стычках с этой нахальной девицей ему никогда не победить. Решил взять тайм-аут.
– Я не смогу никуда идти. Мы с мамой едем к дядьке сразу после работы.
Даша надула губы.
– Вот черт! Я напрасно пообещала Артему выйти завтра на работу. Я вовсе не подумала, что мне лучше всего было бы поехать с тобой.
От этой кошмарной перспективы внутри у Рокшевского все заледенело. Ему хотелось заорать, затопать ногами, в конце концов стукнуть ее чем-нибудь увесистым по голове. Но, посмотрев на ее решительное лицо, попытался обуздать порыв. Он уже убедился, что в рукопашном бою Даша куда тренированнее его.
Но в груди все бурлило и клокотало, требуя выхода довольно-таки скандальным образом. Он даже удивился. Что это такое? Никогда он себя так не вел, даже не подозревал в себе таких сокрушительных эмоций.
Даша с одобрением заметила, подливая бензина в костер:
– Сколько в тебе огня, пупсик! Я очень рада, что положила на тебя глаз. Думаю, ты оправдаешь все мои надежды.
Она хотела его обнять, но тут к Рокшевскому, отвечая на его немой, но отчаянный призыв о спасении, с каким-то надуманным вопросом подошел Давид, и под его натиском Даше пришлось пересесть на свое место.
Вышедший из кабинета Артем заметил Дашу и распорядился:
– Иди домой, Даша. Все равно сегодня начинать работу над проектом бессмысленно. Все наши дамы ушли, и ты иди. – И вышел в коридор, направляясь в соседнюю лабораторию.
Даша с чувством глубокого внутреннего удовлетворения показала язык оставшимся мужчинам и быстро сбежала, оставив их сердито фыркать ей вслед.
Все еще сидевший рядом с Кириллом Давид с ехидством заметил:
– Я к тебе недаром на выручку поспешил, мне показалось, ты ее убить готов. Достала она тебя?
Рокшевский молча провел ребром ладони по горлу.
Давид кивнул головой.
– Заметно. А что ж не сдашься на милость победительницы? Как говорится, раньше начнешь, раньше кончишь. Может быть, даже с минимальными потерями.
Кирилл замахал руками.
– Да ты что? У меня в ее присутствии все тело как желе! Ничего твердого! – и конфиденциально добавил: – Я ее попросту боюсь. Такой предприимчивой и нахальной особы мне еще в жизни встречать не доводилось.
Давид задумчиво заметил:
– А мне кажется, она ничего. Если помыть и причесать, она вполне фотомоделью работать может.
– Это просто потому, что эта фотомодель тебе шею не сворачивала.
– А тебе что, сворачивала?
– Почти. И вообще у нее криминальные замашки. Не удивлюсь, если она их приобрела в соответствующих местах.
– Что ты имеешь в виду под соответствующими местами? ФСБ или МВД?
– Что за шутки! ГУФСИН! И не сотрудником!
– Это перебор. Такую бы в наш НИИ не взяли. Несмотря ни на какого дядю.
– Ну, ладно, это я погорячился. Но как мне от нее избавиться?
– А зачем? Разве твоя жизнь не стала ярче, не побоюсь сказать – насыщеннее?
– Издеваешься? – Рокшевский так взревел, что к ним повернулись головы всех сидящих в комнате.
– И не думаю. Ты стал гораздо энергичнее, чем прежде. Во всяком случае, такой страстности в твоих прекрасных очах я никогда не замечал.
Рокшевский тихо пообещал:
– Давид, не доводи меня до последней стадии бешенства. Ты же понимаешь, я и так на взводе. И если этой Дарье я в лоб дать не могу, то тебе – с огромным удовольствием!
– А почему ты Дарье в лоб дать не можешь? Потому что она женщина или потому что она сдачи может дать?
33 
