Особенно,... 
37 
Только Имоджен не видела другого выхода. Он мог разрушить все, испортить им жизнь окончательно, и все равно уйти от нее. Или Имоджен могла довольствоваться тем малым, что предлагал ей Рауль, и молиться, что однажды он узнает о ее истинных чувствах, и возможно, даже у нее получится сделать так, что он не будет к ней настолько безразличным.
Рауль признался, что хотел ее, как никакую другую женщину в мире. Но будет ли его влечения достаточно, чтобы она могла без страха встретить ожидавшее ее будущее…
– Ладно, – выдавила она. – Пусть будет так.
Губы Рауля дрогнули в улыбке, которая не отразилась в его глазах.
– Я знал, что ты проявишь здравый смысл.
Он притянул ее к себе. Безо всяких усилий, потому что тело Имоджен само подалось навстречу ему. Она не сводила с него глаз, приподняв лицо в ожидании его поцелуя. Имоджен так сильно хотела, чтобы он поцеловал ее. Если это все, что Рауль мог предложить ей, она не станет возражать.
Потому что иначе вообще ничего не получит.
– А что ты выигрываешь от нашего брака?
Ну почему она не могла промолчать? Зачем задавать подобные вопросы, ей что, не хватает проблем? Ведь Имоджен прекрасно знала, чего хотел от нее Рауль. Зачем подталкивать его к тому, чтобы он заявил о своих намерениях в открытую?
– Я ведь говорил. Я хочу заполучить тебя. В свою постель.
Рауль наклонился и начал осыпать ее лицо жаркими поцелуями, и ее тело тут же отозвалось. Имоджен внутренне затрепетала от мучительного желания ощутить прикосновения его сильных рук и уступить его притязаниям. Она испытывала легкое головокружение, и, сгорая от страсти, она не могла думать ни о чем, кроме жажды, которую пробуждал в ней Рауль одним своим существованием.
– А этого… этого достаточно?
Рауль хрипло рассмеялся, прижимаясь губами к ее шее.
– О, красавица моя, а ты как думаешь?
Он лихорадочно водил руками по ее бедрам и груди, зубами стягивая узенькую бретельку ее летнего сарафана.
– Но…
– Имоджен, черт подери, хватит спорить, – просипел Рауль. – Если я сказал, что этого достаточно, значит, так и есть. В конце концов, Аднан не требовал ничего большего…
– Аднан…
Мог ли Рауль почувствовать, как она напряглась и какая паника ее охватила, когда ее разум воспротивился открывать ему всю правду?
– Он…
– Проклятье! Что он? Что еще он мог получить от тебя в качестве твоего мужа?
Рауль немного обнажил ее грудь и провел по ней языком, и Имоджен тихо вздохнула от охватившей ее сладкой истомы. Ей не хотелось разговаривать, а просто уступить восхитительным ощущениям, затопившим ее тело и заставившим замолчать здравый смысл.
– Аднан хотел получить наследника… – не подумав, выпалила Имоджен. – Я пообещала ему наследника.
Реакция Рауля была похожа на взрыв атомной бомбы, всколыхнувшей ее чувство реальности. Он застыл, и Имоджен даже не ощущала его дыхания на своей шее. Его неподвижность настолько ужаснула ее, что она принялась вспоминать, что такого сказала, что могло вызвать такое потрясение с его стороны.
Имоджен казалось, что ее окатили ледяной водой, которая в одну секунду охладила ее разгоряченную кожу.
– Ты пообещала ему?..
Рауль запнулся, словно слова застревали у него в горле. Он не мог сглотнуть, не мог вздохнуть, не мог думать. Его охватила слепая ярость, которая медленно превращалась в лед, текущий по его венам и замораживающий его сердце.
– Наследника.
Он не мог поверить своим ушам. Хотя, если на то пошло, Рауль приехал сюда в первую очередь потому, что инстинктивно почувствовал, что единственной причиной, по которой Аднан аль-Мактаби мог вообще жениться, было рождение наследника.
Он хотел остановить эту свадьбу, но твердил себе, что руководствуется исключительно тем, что ему невыносимо стоять в стороне и смотреть, как Имоджен запускает свои коготки в очередного богача. Но Аднан не был дураком. Так почему он захотел ввязаться в это дело? Что могла пообещать ему Имоджен, чтобы заручиться его поддержкой?
Наследника.
Ребенка.
Что еще имело ценность в глазах аль-Мактаби?
– Рауль… – В глазах Имоджен промелькнул ужас.
Вот как она собралась рассказать ему правду и признаться в том, что случилось с их ребенком, о котором так и не поставила его в известность.
Но Рауль ни о чем не хотел слышать. Он не хотел, чтобы она произносила эти слова.
– Нет! – резко оборвал ее Рауль, потому что боялся сказать что-нибудь такое, о чем потом сильно пожалеет.
37 
