117 
На вопрос отвечает Дэрил. Он подходит поближе и говорит:
– Знаешь, Эд, ты прямо как твой папаша – ни грамма оптимизма. Извини, но что есть, то есть.
– Я понял.
– Нас наняли, чтобы испытать тебя. И посмотреть, сможешь ли ты избежать такой же жизни.
И он тычет пальцем в надгробие.
– Правда, есть один нюанс, – вступает в беседу Кейт. – Твой отец к этому не имеет никакого отношения.
Смысл его слов доходит до меня очень медленно.
Итак. Это не Одри. И не отец.
Толпы вопросов выстраиваются у меня в голове в длиннющие очереди, как на выходе со стадиона после футбольного матча или концерта. Они толкаются, пихаются и пробиваются вперед. Некоторые пытаются пролезть в обход. Другие смирно сидят на своих местах, ожидая, когда толпа поредеет и они смогут ко мне подобраться.
– Тогда что здесь делаете вы? – интересуюсь я. – Вы-то как узнали, что я примчусь сюда прямо сейчас?
– Тот, кто нанял, тот и сказал, – невозмутимо отвечает Дэрил.
– Сказал, что ты сюда придешь, – снова вступает Кейт.
Замечательный у них сегодня дуэт. Согласованный.
– Вот мы и пришли.
И он улыбается – я бы сказал, сочувственно.
– Он ни разу не ошибся, всегда все правильно говорил.
Я пытаюсь осмыслить сказанное.
– Ну…
Начало хорошее, а вот что говорить дальше?
Ага, вот и нужные слова:
– И кто вас нанял?
Дэрил лишь качает головой:
– Эд, не знаю. Мы просто делаем, что приказано. – И он закругляется: – В общем, Эд, тебе сказали прийти сюда, чтобы ты понял: так, как умер твой отец, ты, Эд, умирать не хочешь. В общем, как-то так. Понял?
Я киваю в ответ.
– А теперь мы должны тебе кое-что сказать. А потом исчезнуть из твоей жизни.
Я напрягаюсь:
– И что же это?
Они уже идут прочь.
– Просто подожди еще немного.
Я стою как дурак.
А что мне еще делать?!
Дэрил и Кейт шествуют по дорожке и растворяются в темноте. Все, они ушли. Я их больше никогда не увижу.
– Спасибо, – бормочу я.
Но они меня, конечно, не слышат. А жаль.
Через несколько дней я понимаю, что ожидание разрушает мне мозг. Я не могу больше ждать! Мне плохо! И тут ко мне в такси садится парень в джинсах, пиджаке и бейсболке. А я еду с работы – рано утром, почти на рассвете.
Он садится на заднее сиденье.
Все как обычно.
Я спрашиваю, куда едем.
Все как обычно.
И тут он говорит:
– Шиппинг-стрит, двадцать шесть.
А вот это совсем необычно.
От этих слов меня перекашивает, и я еле успеваю затормозить.
– Езжай, езжай, – говорит он, не поднимая глаз. – Я же тебе сказал, Эд: Шиппинг-стрит, двадцать шесть.
И я еду.
Мы не обмениваемся ни единым словом. Вот и наш пригород. Я еду очень осторожно, глаза нервно моргают. Сердце бьется как сумасшедшее.
Вот и поворот на мою улицу. Я останавливаю машину перед своим домом.
И тут парень на заднем сиденье снимает бейсболку и смотрит на меня. И я вижу его лицо в зеркале заднего вида.
– Так это ты! – ору я.
– Ага.
Это даже не шок. И не крайнее изумление. Это вообще черт-те что! Я даже двинуться не могу! Все мысли из головы повылетали! Потому что на заднем сиденье расположился неудачливый грабитель из самого начала моего рассказа – тот, что пытался взять банк. Те же рыжие усишки, та же страшная до невозможности рожа.
– Шесть месяцев-то уже прошло, – объясняет он.
Дружелюбно так объясняет.
– Но…
– Ты, главное, вопросов не задавай, – перебивает он. – Езжай дальше. На Эдгар-стрит, сорок пять.
Я делаю, как он говорит.
– Теперь на Харрисон-авеню, тринадцать.
И так, один за другим, мы с незадачливым грабителем объезжаем все адреса. Миллы, Софи, отца О’Райли, Энджи Каруссо, братцев Роуз.
– Ну что, припоминаешь? – всякий раз спрашивает он.
А я возвращаюсь мыслями к каждому адресу, к каждому посланию.
– Да, – отвечаю. – Как же не вспомнить.
– Отлично. Теперь на Глори-роуд. Клоун-стрит. А потом к дому твоей мамы. Ариэль-стрит. Последние три адреса ты и сам знаешь.
Мы катаемся по пригороду от улицы к улице, а солнце ползет вверх по небу. Подъезжаем к дому Ричи, потом к детской площадке с нестриженой травой, потом к дому Одри. И каждый раз меня захлестывают воспоминания. Временами мне даже хочется остановиться и погрузиться в них полностью.
Остаться там, вместе с ними, навеки.
Стоять с Ричи по колено в реке.
Смотреть, как Марв качает дочку.
Танцевать с Одри в разгорающемся пламени рассвета.
– А теперь куда? – спрашиваю я, когда мы возвращаемся к моему дому.
117 
