8 ♥. Лицом к лицу

Итак, завтра день «X».

Добравшись до дому, я плюхаюсь на диван в гостиной и просто сижу, глядя в стену. Сил нет ни на что. Минут через пять звонит телефон. Это Марв. Он сразу берет быка за рога:

– Мы поедем завтра.

– В шесть нормально?

– Я за тобой заеду.

– Нет, – говорю я. – Лучше мне быть за рулем. Поедем на такси.

– Да, правильно. Если меня побьют, может понадобиться машина, которая заводится с первого раза.

И вот на часах шесть. Мы отъезжаем от моего дома и в Оберне оказываемся уже ближе к семи – на дорогах пробки.

– Черт, а вдруг малявку уже завалили спать? – бормочу я.

Марв молчит.

Оставляя машину перед домом № 17 по Кабраматта-роуд, я думаю: «Такая же помоечная, облицованная плоским шифером хибара, как и та, в которой Бойды жили в нашем пригороде». Паркуюсь я на другой стороне улицы – это уже становится доброй традицией при выполнении заданий.

Марв смотрит на часы.

– Я пойду туда в семь ноль пять.

На часах 07.00. Никто никуда не идет.

– Ладно. В семь десять.

– Как скажешь, Марв.

В семь сорок шесть Марв вылезает из машины. И стоит, не двигаясь с места.

– Удачи, – говорю я.

Боже, даже из машины слышно, как колотится у Марва сердце. Эдак оно ему все внутренности в лепешку расплющит.

Марв стоит не двигаясь. Проходят еще три минуты.

Он все-таки переходит улицу. Со второй попытки.

А вот с лужайкой Марв управился на удивление быстро – прямо взял и пошел через нее.

Теперь ему предстоит сделать самое главное.

Постучать в дверь. Он делает это – вдумайтесь! – с четырнадцатой – с четырнадцатой! – попытки. Когда я слышу стук пальцев о дерево, у меня ощущение, что эти пальцы сбиты в кровь.

Дверь открывается. Марв стоит на пороге: в джинсах, приличной рубашке, ботинках – не кроссовках. Они разговаривают, но я не слышу ни слова. Тем более, что в ушах до сих пор стоит звук Марвова сердцебиения. Еще я продолжаю слышать этот стук в дверь – тук, тук…

Мой друг заходит в дом. Теперь мое сердце принимается бешено колотиться! «Я в жизни так долго никого не ждал», – проносится у меня в голове. Однако я ошибался.

Примерно полминуты спустя Марв вылетает из дверей – спиной вперед, как выброшенный щенок. Вылетает и падает на лужайку. Генри Бойд, отец Сьюзен, задал моему другу серьезную трепку. С лица Марва на траву течет струйка крови. Я вылезаю из машины.

Надо вам сказать, Генри Бойд не такой уж здоровяк. Но он сильный.

Не очень высокий, но крепко сложенный.

А еще он уверен в своей правоте и безнаказанности. В общем, эдакая миниатюрная копия того амбала с Эдгар-стрит. К тому же отец Сьюзен трезв как стекло, а у меня нет пистолета.

Я перехожу на другую сторону улицы. Марв лежит на лужайке, разбросав руки и ноги, как замороженная морская звезда.

Ему отвешивают пинок за пинком.

Словами. С порога.

Его практически расстреливают.

Генри Бойд дырявит его перстом указующим:

– А ну пошел вон отсюда!

Невысокий жилистый мужик стоит над Марвом, победно потирая руки.

– Сэр, – умоляющим голосом произносит Марв. На лице только губы двигаются. Он говорит это все небу: – У меня в банке – почти пятьдесят тысяч…

Но Генри Бойду неинтересны финансовые подробности. Он спускается и нависает над Марвом.

В доме плачет ребенок. На улице постепенно собирается толпа, – соседи не хотят пропустить зрелище. Генри поворачивается к ним и орет:

– Убирайтесь, поганые индюки, чтобы духу вашего здесь не было!

Между прочим, так и сказал – индюки.

– Аты! – принимается он снова орать на Марва. – Только попробуй еще раз сунуться!

Тут подхожу я. Наклоняюсь над телом друга. Его верхняя губа разбита – опухла и сочится кровью. И он почти потерял сознание.

– А ты кто такой, мать твою?

«Черт, – думаю я и начинаю не на шутку нервничать. – Сейчас и мне достанется». Поэтому отвечаю быстро и очень почтительно:

– Да вот просто пытаюсь забрать друга с вашей лужайки, сэр.

  110