90 
— Ты сказала ей, что я отважен?
— Не думаю. Не находите, что «отважный» — довольно глупое определение?
— Вовсе нет, — благодушно возразила королева. — Все знают, что мой господин — самый отважный правитель в христианском мире.
Король повернулся к Бернеллу.
— Ты согласен, Робби? Я действительно отважен?
Бернелл упорно смотрел на быстро исчезающие винные ягоды с орехами.
— Сир, если вы позволите своему покорнейшему слуге угоститься хотя бы одной винной ягодой, клянусь, я заявлю перед самим папой, что никто не сможет превзойти ваше величество в самых прекрасных качествах.
— А ты можешь припомнить именно то, о котором мы сейчас говорили?
— Обязательно, сир, и очень скоро.
Король рассмеялся и знаком велел слуге поднести канцлеру серебряное блюдо. Гаррон подумал, что Бернелл вот-вот лишится чувств.
Закрыв глаза, он стал медленно жевать.
— Да, сир, помню. Вы не только самый отважный, но и самый великодушный из повелителей.
Королева рассмеялась и снова стала гладить волосы Мерри.
Король самодовольно ухмыльнулся.
— Знаешь, Гаррон, — продолжала королева, — Мерри умела составлять списки еще до того, как приехала ко двору. Я только отточила ее искусство. Она оставила службу, уже будучи настоящим мастером.
— Да, так оно и есть!
Мерри вскочила и легонько коснулась плеча королевы.
— Простите, ваше величество, но теперь я хочу, чтобы мои волосы гладил жених.
Она снова повернулась к королю и опалила его пламенным взглядом, но тот, оставшись на этот раз равнодушным, небрежно бросил:
— Ты устала. Иди отдохни, но не ложись в одну постель с женихом. Иначе не останешься девственницей до свадьбы.
— Да, это чистая правда, — усмехнулась королева, — но неплохо бы, чтобы кто-нибудь растер тебе виски. Прекрасный конец безумного приключения, которое вам пришлось пережить. Иди.
— А как ваша свадьба? — напомнил Бернелл, беря вторую винную ягоду. — Что думаете делать?
— Почему бы не обвенчаться сегодня? — спросил Гаррон, и король, к счастью, согласился.
Однако за час до венчания Бланш, младшая дочь царственной четы, заболела, и свадьба была отложена до завтрашнего дня.
Глава 43
Гаррон шел рядом с Мерри по галерее, проложенной вдоль стен. Перед ними расстилался Лондон до самой Темзы. К счастью, они были далеко от портового смрада, приносимого ветром с моря.
День был прекрасным, хотя сегодня им не суждено обвенчаться. Воздух был свежим, а небо — голубым.
Мерри прислонилась к каменному зубцу стены.
— Раньше ты не носила волосы распущенными, — заметил Гаррон.
Мерри, немного помедлив, улыбнулась:
— Тебе не нравится?
— Почему же, очень.
Он пощупал рыжую прядь, потер о ладонь.
— Но мне также нравятся маленькие косички, которые ты прячешь среди толстых кос
— Ты никогда не растирал мне виски, Гаррон.
— Не думаю, что это такая уж хорошая мысль, потому что я, вне всякого сомнения, подтвержу правоту короля, немедленно опрокинув тебя на постель. Я пытаюсь быть благородным и сильным духом, Мерри. И завтра ночью обязательно разотру тебе виски. — Он сжал ладонями ее лицо. — Я всегда был к тебе неравнодушен, Мерри, даже когда хотел дать оплеуху. Восхищался тобой, поняв, сколь многого ты умеешь добиться. Даже сказал Бернеллу, что ты умна, чему он, разумеется, ни на секунду не поверил. Знаю, ты будешь хорошей женой и превосходной хозяйкой как для Уорема, так и для Валкорта. — Он помолчал, любуясь панорамой Лондона. — Я так испугался, когда тебя похитили. Мне казалось, что вот-вот задохнусь. Думаю, был готов сразиться с самим дьяволом, лишь бы ты благополучно вернулась. Но, если честно, даже удаляясь от башни твоей матери, я не верил, что снова увижу тебя. Думал, ты потеряна навсегда. И тогда я понял, что не хочу жить вдали от тебя. Хочу, чтобы ты была рядом, пока не умру. Хочу, чтобы мы вместе основали династию.
Мерри уставилась на него:
— Хочешь сказать, что любишь меня, милорд?
Гаррон слегка нахмурился.
— Я всегда думал, что «любовь» — это слово, придуманное менестрелями, привыкшими обольщать дам, которые с таким восхищением слушают их песни. Могу сказать, что ты мне небезразлична. И теперь гораздо больше, чем всего час назад. Этого тебе достаточно?
— Я не нуждаюсь в слове, не имеющем для тебя значения. Я всегда любила мать, вернее, любила бы, если бы она меня не покинула. Но это совсем не то, что я испытываю к тебе. Полагаю, я тоже к тебе неравнодушна.
90 
