Особенно,... 
102 
На протяжении еще нескольких дней Яэль вынуждал Ариану день за днем вспоминать первые дни плена, пока наконец на пленке ее воспоминаний не появились первые кадры с Хорхе. Ариана очень старалась, но дело продвигалось медленно и трудно, и к концу второй недели она поняла, что процесс исцеления может затянуться на четыре, пять или даже шесть месяцев. С первоначальной надеждой вернуться домой через шесть недель пришлось распрощаться, но ее это не особенно расстроило. Куда больше ее огорчило, что за эти две недели она дважды перечитывала письма Хорхе, не сумев совладать с чувством одиночества и отчаяния, вызванным воспоминаниями, которые Яэль заставлял ее воспроизводить на каждом сеансе. Письма напоминали ей о любви Хорхе и помогали бороться со страхом, который просыпался в ней каждый раз, когда она вспоминала душный и тесный деревянный ящик, где она провела столько бесконечных часов. Правда, потом всегда приходил Хорхе, который освобождал ее из заточения… Только сейчас Ариана начала понимать, что́ имел в виду Яэль, когда говорил, что он нарочно делал все, чтобы она воспринимала его как своего спасителя. Это Хорхе давал ей напиться, кормил, водил ее в уборную и на реку, где она могла вымыться и вдоволь наплаваться в холодной и чистой воде. За все три месяца плена он был единственным источником добра, единственным, кто приносил ей хоть какое-то облегчение, и ей было очень грустно думать, что на самом деле все это было просто способом заставить ее полностью довериться своему тюремщику. И все же даже теперь, после двух недель ежедневных занятий с Яэлем, Ариана продолжала считать, что в конце концов Хорхе – возможно, сам того не ожидая, – полюбил ее по-настоящему. Его чувство представлялось ей слишком искренним, чтобы она могла в нем усомниться. Она и не сомневалась, и Яэль, как ни странно, с ней не спорил и не пытался ни в чем ее разубеждать. Вместо этого он продолжал придерживаться своего первоначального плана лечения, и хотя дело шло довольно медленно, Яэль не раз говорил Ариане, что доволен прогрессом, какого она добилась. Он считал ее образцовой пациенткой, поскольку она относилась к их сеансам серьезно и ответственно, никогда их не пропускала и ничего от него не скрывала. Кроме того, Ариана была умна, и Яэль не сомневался, что их ждет успех. Когда – этого он не знал, но торопиться не собирался. Ариана сама должна была понять, что́ представлял собой Хорхе – понять и освободиться от него раз и навсегда. И когда это случится, Ариана сама будет удивляться, что такого она в нем нашла, почему так безоговорочно верила каждому его слову.
В этом и заключалось подлинное и полное освобождение от лжи, которой Хорхе опутал Ариану как паутиной. Вот к такому освобождению стремился Яэль, призвав на помощь все свои знания и опыт, но до конца было еще довольно-таки далеко. Им обоим предстояло проделать очень долгий и непростой путь, и они пока стояли лишь в самом его начале.
Глава 10
Первые три месяца – вплоть до первого мая – Ариана встречалась с Яэлем каждый день, пять раз в неделю. Во время занятий они снова и снова вспоминали каждый день ее плена, и Ариана подробно рассказывала, что она чувствовала тогда-то и тогда-то, как выглядели захватившие ее бандиты, как они застрелили охранника и почему она чувствовала себя ответственной за его смерть, если вовсе не она спланировала и осуществила это похищение. Довольно долго они разбирались в том, почему Ариана чувствует себя виноватой в смерти отца. Ведь это Роберт настаивал на их поездке в Аргентину, тогда как она умоляла его никуда не ездить – почему тогда она винит себя в его смерти? Медленно, осторожно, но очень убедительно Яэль показывал, как Хорхе добивался от нее той или иной реакции, как он контролировал не только ее поступки, но даже мысли и эмоции. Ариана с ним главным образом соглашалась, но навязанный ей Хорхе извращенный образ мышления был все еще силен, и она продолжала считать себя убийцей многих людей.
Праздник Первого мая был во Франции чем-то вроде американского Дня труда[16], только отмечался не осенью, а весной. В этот день парижане дарили друг другу букетики ландышей, и Ариана, несколько часов гулявшая по дорожкам ближайшего к ее дому парка, решила, что этот французский обычай ей очень нравится. Ей тоже подарили несколько цветков, и, вернувшись домой, она бережно поставила их в небольшую вазу, которую купила по дороге. В этот день она с Яэлем не встречалась, когда же после праздников они возобновили занятия, он сказал, что теперь она может приходить к нему не каждый день, а три раза в неделю. Яэль по-прежнему не хотел торопить события, ему казалось, что ей только пойдет на пользу, если после каждой сессии у нее будет свободное время, чтобы она могла отдохнуть. Ариана и в самом деле нуждалась в передышке, поскольку после каждого занятия – особенно с использованием методики ДПДГ, – она чувствовала себя совершенно разбитой и больной. Тем не менее когда Яэль предложил ей приходить через день, она чуть не впервые за все время ему возразила:
102 
