Особенно,... 
104 
Ариана кивнула в ответ, но сомнения ее не покинули. Она по-прежнему не чувствовала себя готовой вернуться в широкий мир, который пугал ее своим весельем, своими яркими красками и своей… беззаботностью. Как она сможет жить в нем, чувствуя свою ответственность за смерть Фелипе и смерть отца, за страшную гибель Хорхе и его людей?.. Ей все так же казалось, что она, пусть невольно, явилась причиной этих трагических событий, однако после сеансов с Яэлем терзавшее ее чувство вины притупилось настолько, что в течение следующих трех недель она ни разу не открыла помятый алюминиевый кофр, чтобы взять в руки письма Хорхе. Тем не менее чемоданчик с ними по-прежнему хранился в шкафу. Яэль знал об этом, но не возражал. Он не сомневался, что, когда их работа будет закончена, письма Хорхе отправятся в небытие, однако этого пока не случилось, поэтому во время сеансов они в шутку называли алюминиевый кофр «дежурной бутылкой под кроватью». В любой момент – стоило только захотеть – Ариана могла достать письма и перечитать их, однако она очень старалась не прикасаться к ним без крайней нужды. С ее точки зрения, лучшим способом освободиться от влияния Хорхе было вовсе забыть об их существовании, только ей это пока не удавалось.
Как-то в один из своих «выходных» дней Ариана отправилась прогуляться вдоль набережной Сены. Сначала она обследовала книжные развалы, потом немного постояла у парапета, любуясь проплывавшими по реке прогулочными катерами. Наконец она заметила несколько выстроившихся в ряд зоомагазинов и решила зайти. В первом же магазинчике ее поразило разнообразие выставленных на продажу домашних питомцев: здесь были ящерицы, игуаны, белые мыши и крысы, хорек, клетки с цыплятами и декоративными кроликами. Целую стену занимал разделенный на секции вольер, в котором сидели щенки, дожидавшиеся своих новых хозяев. Ариана увидела несколько терьеров, пуделя, пару йоркширов и на редкость трогательного французского бульдога – белого, с розовым носом и черным пятном на одном глазу. Как сказал ей продавец, он был последышем, то есть самым маленьким щенком в помете. Бульдожка действительно выглядел намного меньше нормального размера, но глазки у него – или, вернее, у нее, поскольку это оказалась сука, – были умные. Пристально уставившись на Ариану, щенок несколько раз тоненько гавкнул, и она, не сдержавшись, рассмеялась и спросила, можно ли его подержать. Продавец тут же достал бульдожку из вольера и протянул ей. Ариана взяла собаку на руки, и та снова гавкнула и лизнула ее в щеку. Щенку было восемь недель; выглядел он совершенно очаровательно, и Ариане пришлось напомнить себе, что собака ей ни к чему. В конце концов, она приехала в Париж не для развлечений, а для того, чтобы проходить реабилитацию после глубокой психологической травмы. Впрочем, она тут же подумала, что щенок вряд ли помешает ее занятиям с Яэлем. Смешной и трогательный, он словно нарочно был создан для того, чтобы его любили и баловали, к тому же она могла бы брать его с собой на сеансы. Да и дома щенок отвлекал бы ее от непрошеных мыслей и воспоминаний о том, что́ ей пришлось пережить, однако купить его она так и не решилась.
– Большое спасибо, – сказала Ариана, возвращая щенка продавцу. Она очень гордилась тем, что сумела не поддаться соблазну, однако смешной и звонкий лай крошечного существа еще долго звучал у нее в ушах.
На следующий день Ариана рассказала обо всем Яэлю, и тот спросил, почему она не купила щенка.
– Вы решили себя таким образом наказать или вам действительно не нужна собака? – уточнил он, и Ариана задумалась.
– Даже не знаю, – призналась она, и Яэль покачал головой.
– Мне кажется, собака могла бы быть вам хорошим товарищем и скрасить ваше одиночество, – сказал он и тепло посмотрел на свою старую овчарку, которая дремала на ковре у его ног. Она приходила на каждый сеанс и, похоже, всюду следовала за хозяином, но только сейчас Ариана вспомнила, как кто-то говорил ей, что французы очень любят собак.
– Но ведь мне придется с ней гулять! – возразила она. – И… вдруг со мной что-нибудь случится?
Яэль удивленно вскинул брови, и ей пришлось пояснить:
– Я боюсь, что, когда я буду гулять с собакой, кто-нибудь может напасть на меня, – сказала она честно. – Напасть и… снова похитить.
Чтобы произнести эти слова, ей потребовалось сделать над собой усилие, и Яэль с довольным видом улыбнулся.
– Значит, вы боитесь, что вас снова могут похитить? – переспросил он, и Ариана кивнула, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
104 
