93 
К середине месяца ночные заморозки стали дотягивать до самого вечера, отвердевшие дороги сделались проезжими, и чета отправилась навестить прежнюю семью Полины, князей Друцких. Но неудачно: те находились в отъезде, приглашенные на свадьбу кого-то из дальних родственников в Бергене. Зато когда супруги Сакульские вернулись - на ступенях крыльца их дожидался извечно лохматый, с всклокоченной бородой, пышными усами и разросшимися на все щеки бакенбардами Пахом.
– Дядька! - обрадовался Андрей, кинувшись к нему. - Без тебя как без рук.
– Бросил меня, княже… Запер в Луках, сам…
Зверев, не дослушав, сгреб его в объятия, начал тискать, трясти:
– Вернулся, дядька, не пропал. Как здоровье-то? Больше не крючит? Отогрелись кости-то за лето?
– Отогрелись, - смягчился старый холоп. - Боле не прихватывает.
– Ну, тогда от меня больше ни на шаг! - потребовал от воспитателя Андрей.
– Ни на шаг, - буркнул дядька. - А сам бросил…
Но на этом его обида, кажется, исчерпалась. Пахом был уже достаточно стар, чтобы различать пустой каприз и заботу о захворавшем соратнике.
Когда заморозки окрепли и ручей прихватило ледяной коркой, Зверев, собрав угощение, отправился на болото к Лютобору.
Древний чародей встретил его у входа в пещеру, щурясь на низкое зимнее солнце.
– Здрав будь, мудрый волхв, - с деланным весельем приветствовал его Андрей. - Сегодня у тебя будет пир. Наверняка ведь, как сырость началась, никто сюда пробраться не мог? Ну так теперь можно душу отвести.
– Тебе сказать, зачем ты пришел, чадо? - ласково поинтересовался колдун, не приглашая гостя внутрь. - Ты хочешь узнать, как избавиться от той заразы, что сам же впустил в свою душу.
– Мне вполне хватит ответа, как справиться с головной болью, Лютобор, - опять попытался отшутиться князь.
Но кудесник шутки не принял.
– Она ест тебя изнутри, - сказал он. - И вскорости сожрет полностью. Ты должен был убить ее, но не смог. Она оказалась сильнее. Мне жаль, чадо, но силы мои и надежды я отдавал тебе зря. Она сожрет тебя, ты не сможешь исполнить своих клятв. Пророчество зеркала Велеса осталось в силе.
– Так помоги остановить эту дрянь!
– Ты сам выбрал этот путь, чадо, сам впустил ее. Не знаю, зачем. Ибо узы кровного братства разорвать способна только смерть. Твой побратим обретет свободу, а воля вернется к нему, едва только ты умрешь.
– А если умрет он?
– Твой брат далеко, очень далеко. Я это чувствую. Тебе не дотянуться до него, чтобы убить. Но его воля уже внутри тебя и творит свое дело. Не знаю, ради чего ты решил отдать свою жизнь. Надеюсь, твой выбор этого стоил.
– Проклятие! - Такого приговора Андрей не ожидал. - И сколько мне осталось жить?
– Ты здоров и крепок, чадо. Ты сможешь выдержать еще год, два. Может статься, даже три. Но это черное нутро сожрет тебя все равно. Оно питается тобой, и поэтому сил у него всегда в достатке. Оно не остановится, пока ты жив, и обретет свободу с твоей смертью.
– Или его смертью…
– Или его, если тебе станет легче от подобного знания. Не огорчайся, чадо. Я благодарен тебе. Перед последним часом ты подарил мне хоть немного надежды. Пожалуй, я уйду через Калинов мост вместе с тобой. Ибо созерцать здесь будет уже нечего. Только боль, кровь и страдание.
– Не торопись, мудрый волхв, - многозначительно улыбнулся Зверев. - Поверь, еще до весны моего проклятого побратима ждет очень и очень неожиданный сюрприз.
***
Войска для похода на Крым начали собираться у Великих Лук еще с Рождества.[21] Как водится, первыми прибыли полки из самых дальних уделов: с Нижнего Новгорода, Вологды, Галича, Мурома, Касимова. Те, кто двинулся раньше всех и дал себе запас на случай превратностей дороги. Затем стало подтягиваться ополчение Переяславля, Тулы, Устюжны, Москвы. Широченное предполье, окружавшее не такой уж и маленький город Великие Луки, на глазах превращалось в тесный, многочисленный лагерь. А все подходившие и подходившие силы были вынуждены ставить палатки и юрты уже под кронами ближних лесов, вырубая на дрова мешающие деревья.
Из Москвы медленно подтянулся пушечный обоз, управляемый князем Репниным. Его сопровождало несметное количество служилых татар - сотен шестьдесят, не меньше. Ногайские всадники сторожили запасы пороха, ядер, сами пушки, уезжая дальними дозорами чуть не на день пути вперед и в стороны и возвращаясь назад. Этот обоз возле Великих Лук даже не остановился - пополз дальше по Пуповскому шляху. На следующий день точно так же поступили московские стрельцы, числом раза в полтора превышавшие татар.
93 
