86 
— Дом знает об этом?
— Он знает про окно и о том, что меня преследовали во время утренней прогулки верхом, но неясно, что он об этом думает.
— А что думаешь ты? Опустив глаза, Анна разглядывала складки своей юбки.
— Мне кажется, есть люди, которые не любят меня, — заметила она осторожно, — но было бы глупо подозревать, что кто-то из них мог решиться на убийство. — Анна подняла голову, встревоженно посмотрев на Патрика.
— Кто? — спросил он напрямик.
Анна замолчала, так как в этот момент Калдвел ввез в гостиную тележку, на которой стоял серебряный сервиз и закуски. Анна и Патрик подождали, пока дворецкий сервирует столик и выйдет.
— Кого ты подозреваешь? — шепотом спросил Патрик.
— Сначала мне показалось, что за этим стоит Кларисса, — сказала Анна, тщательно подбирая слова. Она ждала, что Патрик посмеется над этим предположением, но он молчал. — Но ведь Кларисса в последнее время не покидала Уэверли Холл, значит, она не могла поехать за нами в Шотландию.
— Возможно, преследователь — всего лишь плод твоего воображения, и тебе просто приснилось, что ты закрыла окно спальни?
— Возможно, — неуверенно согласилась Анна.
— Ты подозреваешь еще кого-нибудь?
— Да, — прошептала Анна, избегая смотреть на кузена. Наконец, набравшись мужества, она решительно взглянула ему в глаза. — Патрик, ведь Фелисити не может ненавидеть меня так сильно, чтобы решиться на преступление?
— Боже мой, конечно, нет! Ты подозреваешь мою сестру? — Анна промолчала. — Фелисити не сумасшедшая, Анна. — Патрик был очень возбужден.
— Не знаю, — смущенно призналась Анна. — Фелисити ненавидит меня, а четыре года назад пообещала, что отомстит.
— Я не уверен, что она на самом деле ненавидит тебя, Анна. Фелисити слишком радуется наследству, которое ей досталось от покойного мужа; вообще-то она устроилась не хуже, чем если бы вышла замуж за Дома. В настоящий момент Фелисити вовсю наслаждается жизнью, она стала богатой молодой вдовой со множеством поклонников.
Анна снова промолчала.
— И моя сестра не ездила за вами в Шотландию, Анна. Она осталась в поместье, что подтвердят сотни свидетелей.
Почему же он так рьяно отстаивает сестру, если, по его же собственным словам, происшествие в Шотландии могло быть лишь плодом воображения Анны? Кроме того, Фелисити была в Уэверли Холл в то утро, когда произошла история с Блайзом. Но могла ли она проникнуть в Уэверли Холл за две ночи до этого и опрокинуть свечи, чтобы начался пожар, а потом на следующий вечер пронести в спальню к Анне обугленную розу? Как она смогла подложить погнутое стремя в чемодан к Анне? Патрик внимательно наблюдал за Анной.
— Моя сестра не способна на это.
— Мне трудно представить, что вообще кто-либо в здравом уме мог вести себя с такой злобой, — нахмурившись, произнесла Анна. — Но ведь есть доказательства: Блайзу ввели вещество, которое часто используют, чтобы подстегнуть скаковых лошадей. Кто-то сознательно решил убить меня.
Анна поймала сочувственный взгляд Патрика, и ей стало неловко.
— А ты кого-нибудь подозреваешь? — спросила она кузена.
— Возможно.
— Кого?
— Кто, по-твоему, знает о скаковых лошадях больше других?
Сначала Анна не поняла, на что намекает Патрик, но затем ее грудь словно сдавили клещами, и она смертельно побледнела.
— Нет… Дом…
Патрик встал.
— Дом знает о скачках больше, чем все остальные, включая тебя, меня, Фелисити и даже моего отца.
Анна тоже вскочила на ноги. Ее руки были холодны как лед.
— Это немыслимо… Дом… у него много недостатков. Но он не… — она остановилась, не в состоянии продолжать.
— Не убийца? — закончил за нее Патрик.
— Он не способен на коварство.
— Нет? — улыбнулся Патрик. — Мне кажется, ты ошибаешься, Анна. Я думаю, ты это скоро поймешь. Никто не получил бы больше выгоды от твоей смерти, чем твой собственный муж!
Анна зажмурилась. Предположение Патрика было невероятным. Или?..
Глава 22
Дверь открыл Калдвел.
— Добрый день, милорд. Маркиза в гостиной.
Дом молча выслушал дворецкого и направился к лестнице.
— У ее светлости сейчас мистер Коллинз, — добавил Калдвел.
Дом остановился и с такой силой сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
— Действительно? — Улыбку Дома едва ли можно было назвать приятной. — Спасибо, Калдвел.
Дом развернулся и быстро пошел к гостиной. С шумом распахнув дверь, он замер на пороге, чувствуя, как бешено колотится сердце.
86 
