Особенно,... 
14 
Ханна тут же почувствовала себя маленькой и незначительной. Язык прилип к нёбу, как тогда, когда она стояла в зале суда перед строгим судьей. Но тогда все было проще, рутинная бумажная работа, между тем как на этот раз…
Она с трудом проглотила слюну.
— Я хотела бы поговорить, если у вас найдется несколько минут.
Взгляд Купера медленно прошелся по ее фигуре, с головы до ног. Потом он отступил в сторону и жестом пригласил ее войти.
Она знала, что пентхаус огромный, но не ожидала увидеть мраморные колонны, поддерживающие сводчатый потолок в фойе с каменным полом. Здесь можно было устраивать костюмированный бал. В перспективе просматривалась огромная гостиная, освещенная лишь золотистыми уличными фонарями. С одной стороны фойе был банкетный зал со столом, за которым могли бы разместиться по меньшей мере восемнадцать человек. Комната находилась в полумраке, свет шел лишь от висевшей на стене картины в стиле импрессионизма.
— Вы пришли слишком поздно, — заметил Купер. — Моя мама в прошлом году устраивала экскурсии для желающих посмотреть дом, но я отказался пока от этой идеи, но, если решу, дам вам знать заранее, чтобы вы купили билет.
— Я действительно неприлично таращусь? — Ханна постучала носком туфли по каменному полу. — Извините, я никогда не видела таких роскошных апартаментов и столько мрамора…
Сначала ей показалось, что он намеревается вышвырнуть ее из квартиры, однако он пригласил ее в холл, куда она молча проследовала. До ее слуха донеслись голоса из комнаты, и она остановилась. Если у него собралась компания…
— Я смотрел футбол, — нетерпеливо сказал он.
Должно быть, в этой комнате он проводит все свое свободное время. На кофейном столике лежал пульт дистанционного управления телевизором, а также утренняя газета, кейс с вывалившимися из него документами, стояла огромная миска с попкорном.
Купер указал ей на кушетку, потом выключил телевизор и спросил:
— Чего ты хочешь, Ханна?
— Именно сейчас? — сказала Ханна. — Я хочу есть… попкорн вполне подойдет.
— Что ж, прошу, больше у меня ничего нет, — сказал он, пододвигая к ней миску.
Ханна взяла горсть попкорна. Он был еще горячий.
— По крайней мере, если ты швырнешь это в меня, большого ущерба не будет, — медленно проговорил Купер.
Выбирая твердые зернышки, Ханна уставилась на ладонь, чтобы не смотреть на него.
— Я сожалею о своем безумном поступке.
Купер присел на другой конец кушетки, вытянув ноги и искоса поглядывая на нее.
— Это надо понимать как извинение или признание поражения? В принципе это неважно, но мне все-таки любопытно.
— Я заплачу за химчистку.
— Да что ты говоришь? Вряд ли белой шелковой рубашке, вымоченной в красном вине, поможет химчистка. Хотя, если ты настаиваешь, я выставлю тебе счет за новую рубашку. Так ты за этим пришла сюда?..
— Вообще-то у меня есть к тебе предложение, оно касается Шкатулки влюбленных.
Купер сухо ответил:
— Так я и подумал. Только хочу предупредить, что теперь я не дам столько, сколько предлагал днем.
Она наклонилась вперед:
— Я имею в виду не деньги.
Тишина стала невыносимой, и Ханна сквозь ресницы украдкой бросила на него взгляд. Он не шевельнулся. Похож на хищника, который затаился, чтобы наброситься на добычу, думала она, вздрогнув от ужаса.
— Это уже интересно, — растягивая слова, проговорил Купер.
Он зачарованно наблюдал, как Ханна резко вскочила, словно от ожога.
— Подожди, если ты решил, что я предлагаю обменять Шкатулку влюбленных на возможность один раз покувыркаться с тобой на сеновале…
— Значит, несколько раз, — задумчиво пробормотал Купер.
Она вспыхнула:
— Не забывай, что я имею некую вещь, которую ты желаешь получить.
Точнее выражаясь, таких вещей несколько. Купер задавил эту мысль в корне. Сейчас не время любоваться, как от негодования вздымается ее грудь, еще больше подчеркивая красоту ее фигуры.
— Но ведь это предложение исходит от тебя.
— Я не это имела в виду!
— А что именно?
Она перебирала кукурузные зерна на столе.
— Что ты скажешь, если я отдам тебе шкатулку, не требуя за это ни цента?
— Не поверю, Ханна. — Купер собрал в горсть кукурузные зерна и, подбрасывая их в воздух один за другим, начал ловить ртом. — Давай-ка не будем играть в игры. Чего ты от меня хочешь?
14 
