Особенно,... 
79 
— Назови их,— произнес Гэндальф твердо, но те, кто стоял рядом с ним, видели на лице мага выражение затаенной муки, и он вдруг показался им очень постаревшим, очень усталым и побежденным. Никто не сомневался, что сейчас Гэндальф примет предложенные условия.
— Вот они,— объявил посол Мордора и со злобной усмешкой обвел взглядом лица противников.— Гондорский сброд со своими введенными в заблуждение союзниками немедленно отступает за Андуин, поклявшись, что никогда больше ни явно, ни тайно не осмелится нападать с оружием на Саурона Великого. Все земли на восток от Андуина отныне и навсегда принадлежат Саурону. Земли на запад от Андуина до Мглистых Гор и Роханского Прохода становятся ленными владениями Мордора. Живущим на них запрещается иметь оружие, но они могут заниматься своими внутренними делами. Они помогут восстановить Исенгард, который так бессмысленно уничтожили и который отныне будет принадлежать Саурону: мой Властелин посадит там своего Наместника. Не Сарумана, а кого-нибудь, кому можно доверять.
В глазах посла ясно читалась его мысль. Это он должен был занять Исенгард и оттуда править остатками западных племен и народов: он будет тираном, они — его невольниками.
— Высокая цена за одного слугу! — ответил Гэндальф.— Взамен твой Властелин хотел бы получить все то, что иначе придется добывать в тяжелых боях. Может быть, на полях Гондора он потерял веру в военные победы и теперь вместо того, чтобы воевать, торгуется? Если бы мы даже согласились заплатить так дорого за этого пленника, какие ты дашь гарантии, что Саурон, мастер низкого обмана, сдержит свое обещание? Где пленник? Приведи его сюда и отдай нам, только тогда мы будем решать, что делать с твоими условиями.
Гэндальф не спускал глаз с лица посланника Мордора, как чуткий фехтовальщик в смертельном поединке, и ему показалось, что тот на мгновение растерялся, но быстро овладел собой и сумел засмеяться.
— Не болтай чепухи, когда с тобой говорят Уста Саурона! — воскликнул он.— Тебе нужны гарантии? Саурон их не дает. Если хочешь его милости, придется верить на слово. Условия вам известны. Принимайте или отвергайте!
— Примем! — неожиданно воскликнул Гэндальф. Он распахнул плащ, белый свет вспыхнул, как лезвие меча на фоне черных стен. Посланник Мордора отступил перед поднятой рукой мага, а Гэндальф быстро выхватил у него эльфийский плащ, мифриловую кольчужку и мечик.— Вот это мы примем на память о друге! — крикнул он.— Ваши условия мы отвергаем без раздумий! Можешь идти, твое посольство окончено, смерть уже стоит рядом с тобой. Мы сюда пришли не для того, чтобы тратить много слов на переговоры с клятвопреступником Сауроном, и тем более с его рабами. Убирайся!
Посланец Мордора больше не смеялся. Изумление и злость исказили его лицо. Он стал похож на дикого зверя, который в последний момент, успев вонзить когти в жертву, вдруг получил раскаленным прутом по морде. В бешенстве, вздрагивающими губами он пробормотал невнятное проклятие. Он смотрел в суровые лица и горящие беспощадной ненавистью глаза спутников Гэндальфа, и страх оказался в нем сильнее злости. С криком он отвернулся, вскочил на своего скакуна и галопом поскакал на Кирит Горгор, а его свита — за ним.
Но, возвращаясь в ворота, солдаты Мордора успели протрубить заранее условленный сигнал, и прежде чем посольство скрылось из глаз, приготовленная Сауроном западня сработала. Загремели барабаны, взвились к небу языки пламени. Все двери и ворота Мораннона распахнулись. Как волна через открытые шлюзы, хлынули из них вооруженные отряды.
Арагорн со свитой отъехали от Ворот под дикие крики солдат Мордора. Пыль клубами взвилась из-под ног солдат, которые вышли по сигналу из-за отрогов Пепельных Гор Эред Литтох, вздымающихся за дальней башней. Бесчисленные орчьи отряды спускались с гор по обе стороны от Мораннона. Гондорское войско оказалось в мешке: вокруг серых бугров, на которых оно стояло, смыкалось кольцо врагов, вдесятеро превосходящих числом. Саурон сжал свои стальные клещи.
Немного времени было у Арагорна для подготовки к бою. Сам он встал на бугре вместе с Гэндальфом под знаменем с Древом и Звездами, которое приказал развернуть последним красивым и отчаянным жестом. На другом бугре развевались знамена Рохана и Дол Эмроса, Белый Конь и Серебряный Лебедь. Вокруг знамен живой стеной стояли воины, вооруженные мечами и копьями, обратившись лицами во все стороны света. Против Врат Мордора, откуда ожидалась первая атака, встали слева сыновья Элронда с дунаданами, а справа — князь Имрахил с высокими рыцарями из Дол Эмроса и храбрейшими гвардейцами Минас Тирита.
79 
