47 
— Боюсь, что это даже хуже, чем я поначалу подумал, — он перелистал страницы ее истории болезни. — Обе трубы полностью заблокированы. Конечно, мы не можем знать, насколько сильно, пока не проведем исследования, но я подозреваю, что нам не понравится то, что мы обнаружим.
Элизабет вздохнула, пытаясь избавиться от кома, застрявшего у нее в горле.
— Давайте рассмотрим наихудший сценарий. Предположим, что сделать ничего нельзя… какие у меня тогда остаются варианты?
Он швырнул ее папку на стол.
— Не люблю делить шкуру неубитого медведя. Я считаю, что проще сохранять оптимистический взгляд, если мы поведем этот процесс не спеша, шаг за шагом…
Внутри Элизабет стала закипать ярость. Если бы доктор Стил назначал плату за свои штампованные поговорки по той же ставке, что и за свое врачебное мастерство, то он мог бы удвоить доходы. Да как же мог мужчина, зарабатывающий себе на жизнь с помощью несчастных женщин, быть так чертовски высокомерен с ними?
— К дьяволу этот оптимистический взгляд, доктор Стил. Я желаю знать, каковы реальные шансы на то, что я когда-либо смогу забеременеть.
Он свирепо посмотрел на нее.
— Судя по тому, что я вижу, потребовалось бы медицинское чудо, чтобы вы забеременели. Но даже и тогда я был бы удивлен, если бы вы смогли доносить плод до положенного срока.
— А это почему?
— Ваша матка чрезвычайно.
— Так в чем же тогда смысл дополнительных анализов?
Она не нуждалась в деталях: самих этих фактов было достаточно, чтобы лишить ее сна.
— Ну, что я могу сказать? Бывают и чудеса.
Для этого потребовалось немалое усилие, однако Элизабет все же удалось взять свою сумочку и выбраться из кресла, не дав ему увидеть, как сокрушило ее это сообщение.
— Я не верю в чудеса, доктор Стил.
— Со временем вы измените свое мнение. И когда это произойдет, я к вашим услугам.
Элизабет, поколебавшись, предпочла поступить так, как однажды в классе говорил один из ее учителей: тот, кто первым повышает голос, проигрывает спор.
— Надеюсь, вы обзавелись коньками? — спросила она ангельским голоском.
— Прошу прощения?
Она была слегка огорчена, что он такой умный, не сделал выпад первым.
— Ну знаете… чтобы воспользоваться ими, когда ад покроется льдом.[6]
Когда Элизабет в тот день вернулась домой, Консуэла сказала, что Амадо уехал в Модесто разобраться кое с какими проблемами, которые возникли с установкой новых резервуаров из нержавеющей стали для ферментации. Он просил передать ей, что, по всей вероятности, останется там на ночь. Элизабет около часа проблуждала по дому, а потом отправилась погулять в виноградники, надеясь, что ее как-то отвлечет красота просыпающейся от зимней спячки земли. Но все оказалось бесполезно. Она не могла думать ни о чем, кроме ребенка, которого никогда уже не будет держать в своих руках.
Ах, если бы ребенок не олицетворял надежды Амадо на будущее!
Она заставила себя открыть глаза и отогнала эту мысль, которая лишала Элизабет способности действовать. Надо что-то предпринять, и как можно быстрее, чтобы не завязнуть в трясине своего горя. Есть лишь одно убежище, ее давний надежный оплот, — работа. И если она сумеет забыться, то, возможно, дотянет до конца дня, не сломавшись окончательно. Элизабет сказала Консуэле на случай звонка Амадо, где она будет, и отправилась в свой кабинет на винном заводе.
Она уже потеряла всякое представление о времени, когда услышала стук в дверь. Элизабет подняла взгляд и обнаружила, что за окнами уже темно.
— Войдите.
Майкл просунул голову в комнату.
— А я думал, что это Амадо, — сказал он.
— Он в Модесто.
— Ну да, знаю, но когда я увидел свет, мне пришло в голову, что он все-таки решил вернуться домой сегодня, — он попятился, чтобы уйти. — Извините, что потревожил вас.
— Подождите, — сказала она, сама удивляясь своей просьбе. Впрочем, она понимала, что ей необходимо побыть с кем-то, и тут уж не до выбора. — Я хотела бы поговорить с вами, если у вас найдется минутка.
— О чем?
Прекрасный вопрос.
— О винном заводе.
Майкл мельком посмотрел на настенные часы за спиной у Элизабет.
— Тогда нельзя ли побыстрей? У меня встреча в половине восьмого.
Она могла бы предположить это и сама. Сплетники на винодельне утверждали, что по уик-эндам Майкл редко обходится без свидания. Элизабет потянулась и посмотрела на часы. Было уже семь.
47 
