42 
Он молча протянул ей руку. Влюблённые замерли, не сводя друг с друга глаз.
— Надеюсь, вы довольны видом своей будущей жены? — спросила виконтесса. — А после ужина она станет ещё больше похожа на невесту! Этьен, ты все приготовил?
— Отец Жерар приедет в половине десятого, — ответил виконт. — Я послал за ним экипаж.
Аксель крепче сжал руку Верниты, и девушка угадала его мысли: ему не терпелось назвать её своей женой.
Саму Верниту при мысли о том, что произойдёт сегодня ночью, охватил сладкий трепет предвкушения. Тем временем виконт раскупорил бутылку шампанского и поднял бокал со словами:
— За жениха и невесту!
Аксель улыбнулся, Вернита смущённо покраснела. Виконт продолжал:
— Я же предупреждал тебя, Аксель, что не вечно тебе оставаться холостяком! В один прекрасный день ты влюбишься и сложишь свою свободу к ногам прекрасной дамы!
— Я всегда был одинок и не представлял для себя другой судьбы, — ответил Аксель, — но, едва увидел Верниту, понял, что пришёл конец моему одиночеству! С жизнью неприкаянного скитальца я расстаюсь с радостью!
Виконт удивлённо поднял брови.
— Ты серьёзно?
— Если по милости Божьей мы целыми и невредимыми доберёмся до дома, — ответил Аксель, — я сяду в своём поместье и не буду выезжать дальше Палаты лордов!
Вернита крепко сжала его руку.
— Я так рада! — воскликнула она. — Я не смогла бы жить в постоянном ожидании, не зная, вернёшься ли ты ко мне!
— Я знал, что ты так и скажешь, — с чувством ответил Аксель. Затем, блеснув глазами, прибавил: — что ж, женатому человеку всегда приходится чем-то жертвовать. Вот я и пожертвую давней привычкой класть голову на плаху — или, лучше сказать, на гильотину.
Виконтесса вскрикнула от ужаса.
— Не говорите так! — воскликнула она.
— Простите меня, Мари-Клер, — извинился Аксель. — Я не хотел «вгонять вас в дрожь», как говаривала моя нянюшка, когда я требовал от неё перед сном страшных сказок.
Виконт невесело рассмеялся.
— Моя няня говорила то же самое, но по более веским причинам — ведь моё детство пришлось на ужасы революции.
— Кстати, ты мне напомнил, — заговорила виконтесса. — Наша часовня в очень плохом состоянии. Она пострадала во время революции, а Наполеон, как вы знаете, разрешил открыть церкви только три года назад, в 1802 году. Мы начали ремонт, но успели сделать немного.
— Об этом я и беспокоился, — заметил Аксель. — Мне приходило в голову, что мы не сможем пожениться из-за подобных проблем. Я знаю, что церкви не только находятся в запустении, но в них не хватает священников.
— Ты прав, со священниками сейчас худо, — ответил виконт. — Когда Наполеон ПОЗВОЛИЛ открыть церкви для богослужений, на всю Францию приходилось только шестьдесят епископов!
— И, говорят, многие из них не знали как следует ни одной молитвы, — добавила виконтесса.
— Ну что ж, — ответил Аксель, — по крайней мере, теперь все, кто хочет, вправе ходить в церковь.
— Это верно, — согласилась виконтесса. — Знаете, что сказала мне одна старушка из нашей деревни? «Благослови Бог императора: он вернул нам воскресенье!»
Хозяева и гости сели за стол. За ужином, где прислуживали лакеи, опасно было говорить о делах и предстоящей свадьбе, и Аксель с виконтом, сменив ему, подшучивали друг над другом и рассказывали забавные истории из своего детства. Виконтесса и Вернита смеялись до слез. После ужина мужчины перешли в салон, а Вернита с виконтессой отправились в спальню.
— Слуги поужинают после нас, — говорила виконтесса, — и лягут спать. Фату мы наденем сами, без горничных. В часовне, кроме нас, будет только старый Жак: он знает моего мужа с детства, от него у нас нет секретов.
Она усадила Верниту в кресло перед туалетным голиком и принесла фату из брюссельских кружев, такую прекрасную, словно её выткали ловкие пальчики сказочных фей.
Виконтесса надела фату на голову Верниты, расправила, прикрепила шпильками, опустила на лицо вуаль, а поверх фаты водрузила диадему с бриллиантами.
Прекрасная диадема была сделана в виде венка из цветов: когда Вернита встала и прошлась по комнате, на серебряных листьях заиграл свет свечей, а бриллиантовые цветы закивали лепестками, как живые.
— Вы просто прелесть! — воскликнула виконтесса. — Отец Жерар уже приехал: думаю, нам пора вниз.
Вернита вздрогнула: у неё вдруг подкосились ноги. Только сейчас она поняла, какое важное событие предстоит ей.
42 
