Особенно,... 
78 
Они целыми днями где‑то летали, встречались с рабочими и провожали груз на звездолеты. Кир знакомил дочь с планетой, с ее животным и растительным миром, показывал завод и шахту, россыпь круглых озер и гигантские деревья. Он учил ее управлять вездеходом и рассказывал о звездной системе Лиры.
После того как Кира взахлеб целый вечер рассказывала мне о восьминогом "бегемотике" весом под пять тонн, обитающем в озере, я разозлилась не на шутку.
— Что ты себе позволяешь?!
С этими словами я влетела в кабинет Кира сразу после ужина. Сам Кир в это время разговаривал по видеофону с мужчиной в форменном комбинезоне с нашивками, глаза мужчины с изумлением уставились на меня.
— Бат, я перезвоню, — сразу прервал разговор Файнс и обернулся, сложив руки на груди.
— Что случилось, Лия? — холодно поинтересовался он. — Должно произойти что‑то исключительное, чтобы ты сама посетила мой кабинет.
— Я запрещаю тебе возить мою дочь по диким местам, полным опасных животных! — прошипела я. — Ты безответственный…
— Стоп, — прервал мои крики Кир, — никакой опасности не было. Крипи травоядный, очень спокойный, даже флегматичный представитель фауны Лиры. Мы висели над озером на высоте трех метров…
— Мне плевать, где вы там висели! — я никак не могла успокоиться, я превратилась в злобную склочную наседку, защищающую своего единственного птенца. — Я запрещаю…
— Ты ничего не можешь мне запрещать, — напряженно заявил мужчина, — Кира и моя дочь. И я буду…
— Что?! — взвилась фурией я. — Какая дочь?! Кто об этом знает?!
Я так разозлилась, что уже ничего не соображала: ревность, злость и мелочная обида распирали меня.
— Я была в плену, родила ребенка от пирата, при чем тут бизнесмен Дэн Файнс? — и добавила с оттенком триумфа и превосходства: — Она на тебя совершенно не похожа — попробуй, докажи…
Кабинет накрыла тяжелая тишина. В глубине души я успела пожалеть о своих жестоких словах, но забрать их обратно уже не могла. Кир растерялся. Я увидела, как в серых глазах отразились неуверенность и тщательно спрятанная тоска.
— Ты ничуть не изменилась, Лия, — выдохнул он.
Тихий голос выворачивал наизнанку. Мне тут же, сию секунду, захотелось попросить прощения — раз пятьсот, не меньше.
— Знаешь, чего мне хотелось больше всего на свете? После того как ты оставила меня в том номере на Талассе?
Кир отвернулся от меня, подошел к окну и уставился на темнеющий вдали горизонт.
— Чего? — прошептала я.
— Отомстить, — я удивленно вскинула голову. — Я хотел, чтобы ты почувствовала хоть толику тех чувств, которые я испытывал после твоего побега. Любовь, разочарование, горечь, тоску… Хоть что‑то!
Я ощущала боль Кира как свою собственную. Давно ли я научилась так чувствовать душу чужого человека? Или уже не чужого?..
А он продолжал:
— Неужели ты думала, что я бы запретил тебе связаться с военными и сообщить о пиратах? Да я сам собирался предложить это. Но я тебе не был нужен. Ни тогда, ни сейчас… (Он вздохнул и грузно оперся о стол, как стопятидесятилетний старик, на меня он по — прежнему не смотрел.) Увы, отомстить не получилось. Я слабее. Думал, что забыл тебя, что смогу… — Кир запнулся и тихонечко иронично рассмеялся, как будто над собой. — Ничего я не смог. Только увидел тебя на том приеме в честь основания Прим, как все началось сначала…
И он надолго замолчал, устремив взгляд в одну точку, будто в забытьи. Я не выдержала и спросила:
— Что началось?
— Моя одержимость тобой, — поднял голову мужчина. — Лучше тебе не знать, что я делал вечерами после этих наших коротких встреч… Это было помешательство. Я стал форменным безумцем. Наши пикировки, мои насмешки, твои многочисленные поклонники… Все пошло вкривь и вкось.
Кир на мгновение замолчал, тяжело сглотнул, борясь с волнением, и выдохнул:
— Но когда я узнал, что ты родила дочь, когда узнал, что ты оставила моего ребенка и не сделала аборт — я простил тебе все и сразу. Только за одну Киру я подарил бы тебе целый мир, свою планету, всю свою жизнь… Но тебе не нужен мой мир. И я тебе не нужен… — Закончил он так тихо, что последние слова едва расслышала.
Я потрясенно молчала. Кир вывернул передо мной душу, обнажил нервы, протянул на ладонях сердце, а я так разволновалась, что не знала, что ему ответить.
— Ты когда‑нибудь любила, Лия? — всматриваясь в мои глаза, неожиданно спросил он. — Ты хоть когда‑нибудь с кем‑нибудь была искренней?
78 
