39 
Адди сглотнула. Так вот они какие, родители Малаши. Она ясно видела, что он унаследовал высокие скулы от матери, а от отца – темные волосы и серые глаза.
– Это Адди. – Он положил руку ей на поясницу. – Адди Фаррел. Адди, это Генри и Сирена Кинг.
– Красивое имя. – Сирена хлопнула в ладоши и махнула официанту: – Александр, четыре бренди. Двойных!
С этими словами Сирена упорхнула к гостям.
Пригубив напиток, Адди старательно сделала вид, что наслаждается происходящим, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на сплетенные людские тела, приглушенные стоны, напряженное лицо Малаши и его руку, что до боли сжимала ее собственную.
В этой комнате не было и намека на любовь и нежность, лишь жадность, самолюбование и похоть. Мысленно содрогаясь, Адди представила, каково было Малаши расти в такой обстановке.
Видя, как пальцы Адди сжимаются на бокале, Малаши постарался расслабиться. Он почти не обращал внимания на остальных гостей и их занятия, слишком уж он к такому привык. Обычно на родительских вечеринках он полностью уходил в себя, но теперь, когда рядом с ним была Адди, он волей-неволей должен был сосредоточиться на происходящем и чувствовал себя так, словно смотрит на все ее глазами.
И чувствует ее отвращение. Стараясь обуздать нахлынувшую на него ярость, Малаши расцепил пальцы, сжимавшие руку Адди.
– Мне нужно переговорить с Генри и Сиреной.
– Пойти с тобой?
Посмотрев ей прямо в глаза, он покачал головой:
– Нет, подожди здесь, я быстро.
Когда он подошел к родителям, Сирена потянула его за руку, усаживая на кушетку рядом с собой.
– Малаши! Мы с Генри как раз про тебя говори. Нам нравится твоя рыжуля.
– Ее зовут Адди.
– Хорошо, что ты ее привел. Генри в восторге. – Она погладила Малаши по щеке. – А ты так похож на отца…
– Она со мной.
– Разумеется. Но почему бы немного не развлечься?
– Потому что это не весело, а отвратительно.
– Дорогой, только не надо устраивать истерик, – холодно улыбнулась Сирена. – Мы же всегда все делали только ради тебя, а ты стал таким скучным. Ну ладно, только черную работу ты на этот раз на меня не свалишь. Если еще не поздно, сам с Генри разбирайся.
Вздрогнув, Малаши посмотрел на противоположный конец комнаты, где Генри обворожительно улыбался Адди. Мгновенно вскипев, он оттолкнул руку матери и бросился к отцу.
– Сирена всегда любила слишком крепкие напитки, – доверительно вещал Генри. – Пойдем, я найду для тебя что-нибудь помягче. Или, может, ты хочешь прилечь…
Увидев разъяренного сына, Генри резко замолчал.
– Приляжешь только ты сам, да не здесь, а на больничную койку. Какого черта?
Весь дрожа, Малаши чувствовал себя так, словно летит в бездонную пропасть, да еще этот испуганный взгляд Адди… Не в силах смотреть в голубые глаза, он заслонил ее спиной и сосредоточился на отце.
– Ты же просто не можешь остановиться, верно? Но на этот раз ты зашел слишком далеко. Это тебе не какая-то глупая игра. Мы уходим. А у вас еще есть время до трех утра, только не надейтесь, что я стану за вами убирать. На этот раз вам придется самим как-нибудь справиться. – Он обнял Адди за талию и мгновенно почувствовал облегчение. – Кстати, больше не пытайтесь со мной связаться. С этой секунды я больше не хочу иметь с вами ничего общего.
Не в силах сосредоточиться ни на чем, кроме испепеляющей ярости Малаши, Адди сама не заметила, как они оказались на борту самолета. Она так толком и не поняла, что случилось на той вечеринке, но ясно чувствовала, как отчаянно Малаши сейчас в ней нуждается, но при этом явно не хочет ее к себе подпускать.
Совершенно вымотавшись, он повалился на диван и судорожно стиснул карты. Он приехал в отель, чтобы предотвратить вмешательство полиции, и после разговора с управляющим ему следовало сразу же уйти. Но, услышав громкую музыку и смех, он просто не смог остановиться и пошел на звук, как охотничья собака идет на запах, и лишь увидев Адди посреди устроенного родителями дебоша, он понял всю глубину своей ошибки. Ее удивление и ужас подействовали на него не хуже пощечины. А когда Генри попытался…
Малаши судорожно стиснул зубы.
Как он мог? Было же очевидно, что она принадлежит ему даже до того, как он это сказал. Вот только его слова их лишь подстегнули.
Стоило ему только вспомнить лицо Адди, когда отец протягивал к ней руку, и ему стало еще хуже. А что было бы, не окажись он рядом?
– Ты куда? – спросил он, когда она поднялась.
39 
