44 
– Хорошо. – Он тоже не скрывал облегчения.
– Прежде чем расскажу, что произошло в доме бабушки и дедушки, я хочу, чтобы ты знал: я ничего от тебя не жду и понимаю, что мы знакомы всего неделю, но…
– Всего неделю? Джемма, у меня такое чувство, будто я знаю тебя всю жизнь.
Он нежно поцеловал ее в губы, но этого оказалось достаточно, чтобы в ней вспыхнуло страстное желание и захотелось повернуться к нему, наклонить к себе его голову.
Нет, сначала надо рассказать.
– Возможно, тебе будет интересно узнать, что особа, с которой ты сейчас разговариваешь, выражаясь словами ее вновь обретенной бабушки, «весьма родовита».
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Джемма и сама не сразу осознала значение бабушкиных слов и, хотя теперь с достаточной уверенностью могла их повторить, волновалась, будто по-прежнему не до конца в это верила.
– Как выясняется, по линии бабушки я являюсь дальней родней принца Уильяма, герцога Кембриджского. Родство идет от нашего общего предка короля Георга II, кровными родственниками которого также являются члены датской королевской семьи. Одна из этих линий не совсем чистая, но, похоже, на моей генеалогии это никак не сказалось.
– Невероятно.
На лице Тристана застыло выражение полного недоумения, Джемма не могла его винить. У нее наверняка было такое же лицо, когда бабушка рассказывала это.
– Я тоже так подумала. Честно говоря, я с трудом верила. Но они показали мне фамильное древо, к которому теперь добавят еще одну ветку: моего отца, мою мать и меня.
– И это после всего, что я сделал…
– Что ты хочешь сказать? Что ты сделал?
– Не важно, об этом потом.
Она решила позже обязательно спросить, что он имел в виду, а сейчас ее больше волновало, как он воспримет новости.
– Я хотела спросить, достаточно ли я «родовита», чтобы наши отношения были не столь невозможными, как раньше. Правда, не могу сказать, что я перестала быть простолюдинкой. Но если говорить о «крови», как называет это бабушка, я даже представить не могла, что я такая благородная особа.
– Прости меня, Джемма. Тут есть о чем подумать. Я до сих пор не могу прийти в себя.
По ее спине пробежал холодок. Неужели уже слишком поздно?
– Я надеялась, что это может что-то изменить для нас. Если, конечно, «мы» еще существуем.
Его темные брови поползли вверх, будто она сказала что-то смешное.
– Мне кажется, «мы» существуем с той самой минуты, когда ты набросилась на меня с деревянной ложкой.
Напоминание вызвало у нее улыбку.
– Ты когда-нибудь перестанешь укорять меня в этом?
– Нет, не перестану до конца наших дней.
Она заметила, что ему стоило трудов произнести это недрогнувшим голосом.
– Джемма, мне было так плохо без тебя.
Да, притяжение, гораздо более глубокое и сильное, чем просто физическое влечение, никуда не исчезло. Она видела это в его глазах и надеялась, что и он тоже видит.
Джемму переполняло возбуждение, бурлящее, как пузырьки шампанского в бокале.
– Мне тоже. Хотя я очень старалась делать вид, что это не так. Хвалила себя, дескать, молодец, хорошо справляюсь. Но уже ни на что не надеялась. Я же не знала, что в моих жилах течет благородная кровь.
– Останься со мной в Монтовии, Джемма. Я приглашаю тебя на свой день рождения. Позволь мне ухаживать за тобой, как принц может ухаживать за дамой, состоящей в родстве с английским принцем.
В голове Джеммы снова мелькнуло слово «нереально». Может быть, так и должно быть и они с Тристаном часть какого-то высшего плана? Кто знает… А «Королевы вечеринок» обойдутся и без нее. В конце концов с самого начала работы она ни разу не брала отпуск.
– Да, Тристан. Покажи мне Монтовию. Нет ничего лучше, чем провести с тобой следующие несколько недель.
Джемме безумно понравилось его намерение «ухаживать» за ней (до чего милое старомодное слово!), будто она чрезвычайная ценность. Она обняла его за шею и поцеловала.
К тому времени, когда самолет начал снижаться, им уже не терпелось перейти к чему-то большему, чем поцелуи. Джемма чувствовала, что отношения вернулись к тому, на чем остановились в бабушкином коттедже. И пусть он принц, гораздо важнее, что он мужчина, которого она хочет больше, чем когда-либо.
И впереди их ждут две недели вместе.
Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала себя такой счастливой.
Захватило дух, когда по команде Тристана пилот пролетел совсем низко над древней столицей Монтовии. В мягком предвечернем свете город показался слишком красивым, чтобы быть настоящим.
44 
