14 
– Выглядит очень красиво.
– Я понимаю, здесь больше, чем мы в состоянии съесть, но мы ничего не знали о вашей гостье и ее вкусовых предпочтениях.
– В таком случае надеюсь, вы выбрали то, что нравится вам.
– Если честно, именно так я и сделала.
– Что это за бисквиты с кокосом?
– Вы никогда не видели ламингтона? Если бы австралийцам предложили выбрать национальный десерт, им стал бы ламингтон. Его так назвали в честь лорда Ламингтона, губернатора Австралии в девятнадцатом веке.
– Очень достойное начало для бисквита.
– Для маленького бисквита его можно считать «блистательным стартом». А сегодня для него, возможно, начинается новая блистательная эра, поскольку я добавила самый лучший монтовианский шоколад.
– Значит, Монтовия может внести свою лепту в австралийскую традицию?
– Я подозреваю, что наши традиции – просто малые дети по сравнению с вашими. Не хотите попробовать?
Тристан откусил кусочек от ламингтона:
– Вкусно.
Вообще он предпочитал более легкую пищу. Ему часто приходилось присутствовать на официальных обедах, где подавали сытные блюда, поэтому, когда мог выбирать, старался питаться здоровой едой. Манго больше пришлись ему по вкусу. Джемма с тоской смотрела на бисквиты.
– Я самая ужасная сладкоежка на свете – большая проблема при моей работе. Приходится ограничиваться только маленькими кусочками, чтобы попробовать, пока готовлю, иначе стану размером с дом.
– Но вы в прекрасной форме. – У нее потрясающая фигура. Стройная, но с очень соблазнительными формами. От нее просто невозможно отвести глаз. – Во всяком случае, сейчас, а может быть, и всегда.
На щеках Джеммы вспыхнул румянец.
– Спасибо, не сочтите, что я напрашивалась на комплимент.
– Знаю.
Она скромно оценивала свою красоту, и он желал засыпать ее комплиментами. Сказать, какие симпатичные у нее веснушки, потрясающая фигура. Признаться в том, что ему хочется заставить ее улыбаться просто для того, чтобы увидеть ямочки.
Тристану нравилось в ней все. Но положение не позволяло проявить интерес. Джемма не из тех девушек, с которыми заводят курортные романы, он это понял в первый же день, когда увидел ее. Хотя ничего другого предложить не мог. И с каждой минутой эта мысль терзала все сильнее.
– Я возьму половинку ламингтона и фрукты.
Она с выражением полного блаженства откусила бисквит, а когда слизнула с прелестной верхней губы полоску кокосовой крошки, запрокинула голову, и из груди вырвался стон удовольствия. Тристан с силой вцепился в край стола, думая о том, какой была бы ее реакция на другие удовольствия. В уголке ее рта оставалось еще немного кокоса, и ему до боли хотелось попробовать вкус шоколада на ее губах. Слизнуть остаток кокосовой крошки.
Джемма посмотрела на него сквозь полуопущенные от удовольствия веки.
– Благодаря монтовианскому шоколаду этот ламингтон самый вкусный из всех, которые я когда-либо пробовала.
У нее всегда должен быть шоколад из Монтовии.
Тристан откашлялся. Надо о чем-то поговорить, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей. В своем гедонистическом прошлом он приобрел иммунитет ко всем техникам обольщения, к которым прибегали самые искушенные соблазнительницы мира, точно знавшие, что делать, если хочешь охмурить принца. Но непреднамеренная провокация со стороны очаровательной милой девушки заставила его сердце разрываться на части.
– Я вижу, вы опытный шеф-повар. Расскажите, как вы к этому пришли?
– Как я стала шефом? Вам это действительно интересно?
– Я так мало знаю о вас. А хотел бы знать все.
– О! – Нежное лицо Джеммы вспыхнуло от приятного смущения. – Ну, если вы так хотите…
– Да, я так хочу. – Он хотел от нее гораздо больше.
– Ладно. Меня всегда интересовала кулинария. Моя мать не увлекалась этим и с удовольствием предоставляла кухню в мое распоряжение, когда мне этого хотелось.
– Значит, решили сделать это своей профессией?
Тристан вдруг понял, что совершенно потерял мысль, глядя не отрываясь, как Джемма кладет в соблазнительный рот большие пурпурные виноградины, и беззвучно застонал.
Это невыносимо.
– На самом деле я собиралась стать диетологом, поступила в университет Ньюкасла. Это к северу от Сиднея. Потом осталась там на каникулы.
– Я учился в Англии, но на каникулы всегда приезжал домой.
Тристану нравилась свобода, которую он чувствовал, учась в другой стране. Но дом всегда оставался центром притяжения – большой надежный фамильный замок. Было приятно осознавать собственное место в иерархии страны.
14 
