Особенно,... 
92 
— Не двигайся. Я тебя сейчас вытру, — сказал Грант, и ушел, оставляя меня на месте. Я просто хотела плюхнуться на диван, но я знала, что он не захотел бы, чтобы его сперма оказалась на мебели.
Мои ноги были как желе. Грант вернулся меньше чем через минуту с теплой влажной тряпкой, и нежно вытер свою сперму с меня. Я улыбнулась от мысли, что он наблюдал сам за собой, когда кончал на мое тело. Рычание во время его оргазма было громче, чем в другие разы. Я знала, что ему нравилось наблюдать за этим действом.
— Похоже, я снова тебя пометил, — сказал Грант с веселой усмешкой, когда я повернулась и опустилась на диван.
— Да, пометил, — ответила я.
Взгляд Гранта пробежался по моему телу. Потом он поднял свою рубашку и бросил её мне.
— Не могу смотреть на тебя такую или через пять минут мы снова займемся сексом.
Мне нравилось знать, что он так сильно меня хотел. Я натянула на себя его рубашку, затем устроилась на диване, подогнув под себя ноги.
— Если ты пытался отвлечь меня, то у тебя это здорово получилось, — сказала я ему.
— Хорошо. Я рад, что отвлек тебя, но детка, секс с тобой значит только то, что я люблю быть внутри тебя.
Мне понравилась его фраза. Она позволяло мне думать, что Грант нуждался во мне так же сильно, как и я в нем.
— Я хотел предложить тебе, принять душ, но мне нравится, что ты пахнешь мной и сексом. Это заставляет меня ощущать себя пещерным человеком, черт возьми. Если я вдруг начну бить себя в грудь, не обращай внимание, — Грант подмигнул и натянул на себя джинсы, оставляя их расстегнутыми и демонстрируя свой сексуальный живот, потом он опустился рядом со мной на диван.
— Напомни мне послать этим тупым ублюдкам благодарственное письмо за то, что дали мне повод запереть тебя в моей квартире и нарядить в мою рубашку.
Я рассмеялась и прижалась к нему. Все это казалось правильным. Все, связанное с Грантом, казалось правильным. Может быть, Бог создал его для меня. Ведь должен же быть кто-то, кто хотел быть со мной, даже несмотря на то, что я была разбита. Конечно, Господь не допустил бы, чтобы я прожила свою жизнь в одиночестве.
Грант
Харлоу скрутилась клубочком в моих объятиях и запустила руки мне в волосы, играя с ними. Я подумывал подстричь их, потому что они отрасли достаточно сильно. Но то, как она гладила меня своими пальчиками, заставило меня оставить все как есть. Очевидно, мои волосы нравились ей такими.
Я не знал, почему решил поиграть с ней так жестко, но я хотел этого. Харлоу всегда казалась мне такой хрупкой, и я относился к ней как к чему-то драгоценному, оберегал её и лелеял. Потому что она такой и была. Я хотел посмотреть, как далеко она готова зайти. Я уже хотел отступить, если она откажется, но она не сопротивлялась. Сексапильная маленькая попка взметнулась в воздухе, и Харлоу поерзала, желая большего. Черт, это было жарко.
Последнее время я не смотрел, что творилось на улице. Когда Раш позвонил мне и спросил, толпятся ли репортеры около моего дома, я ответил, что они еще торчат здесь. Он сказал, что парочка папарацци крутится также около его дома. Я знал, что не мог и дальше использовать секс, чтобы отвлекать Харлоу. Мне придется вскоре выйти на улицу и встретится лицом к лицу с этими гадами.
— Думаю, мне нужно выйти туда и попытаться поговорить с ними, — сказала Харлоу, пока накручивала мои волосы себе на пальцы.
— Нет, — ответил я, закрывая глаза, чтобы не видеть её лицо, если она начнет умолять.
— Они не уйдут отсюда, пока не поговорят со мной, — сказала мне Харлоу.
— Хорошо, потому что если ты и дальше продолжишь играть с моими волосами, я уложу тебя на диван для второго раунда.
Харлоу потеребила мои волосы.
— Грант, ты не можешь все время использовать секс, чтобы удерживать надо мной контроль.
Я усмехнулся.
— Да, детка, я могу, — ответил я.
Негромкое хихиканье, заставило меня улыбнуться. Я посмотрел на свою девочку сквозь полуприкрытые веки. Она смотрела на дверь, зажав нижнюю губу своими зубами. Она о чем-то усердно раздумывала. Хотел бы я прочитать её мысли. Мне не нравилось, что я не знал, о чем она думала. Я все время боялся, что Харлоу планировала способ, как оставить меня.
— Папа сказал, что они не отступятся, пока не получат свою историю. Я просто должна ответить на их вопросы. Возможно, они оставят его в покое, если я это сделаю. У него и так есть о ком волноваться. Эмили.
92 
