Особенно,... 
18 
— Почему вы решили уехать так рано? — спросил он.
— Рано? — удивилась Беатрис, отвлекшись от своих мыслей. — Сейчас уже одиннадцать часов, а встаю я, как правило, в шесть часов. К тому же сегодня я встала еще раньше. День получился очень длинный, и я просто устала. — Все это Беатрис проговорила спокойным доброжелательным тоном.
Уилфрид посмотрел на нее. При свете полной луны ее лицо казалось ему непроницаемым, загадочным. Почему женщина с такой холодной внешностью возбуждает меня? — недоумевал он.
— А я уж решил, что вы сбежали из-за меня, — легкомысленно произнес Уилфрид.
— Вы придаете себе слишком много значения, — резко ответила Беатрис.
— Ничего подобного. Это вы с самого начала придали мне какой-то особый статус, проявив ко мне враждебность. Хотя, должен признать, иногда за вашей холодной маской мелькает лицо женщины, не чуждой земным страстям.
— Возможно, но к вам я не испытываю страсти.
— Тем не менее вы ко мне пристрастны. Я заметил во время ужина, как менялось ваше лицо, когда вы смотрели на меня, думая, что я не вижу вашего взгляда.
— Вы сделали неправильный вывод, — сухо прокомментировала его слова Беатрис.
— И все-таки это шаг в нужном направлении.
Беатрис сверкнула на него потемневшими от гнева глазами.
— Не обольщайтесь. Смотрите, чтобы это направление не завело вас в тупик.
Уилфрид позволил себе засмеяться, хотя с Беатрис он постоянно чувствовал себя так, словно шел по тонкому льду.
— Если я правильно понял, вы не оставили бы мне никаких шансов, прекрасная леди, вздумай я поухаживать за вами?
Ему всегда нравились женщины покладистые, мягкие, теплые. Беатрис Лонге была совсем другой. Но стоило ему оказаться рядом с ней, как он терял над собой контроль. С такой женщиной можно было бы поддерживать дружеские отношения, вдруг подумал он. Она образованна, умна, обаятельна, даже остроумна. Он слышал, как громко смеялись Тони с Виолой во время разговора с Беатрис. А Тони рассмешить не так-то легко. Хорошо бы стать ее другом... Для начала, мысленно добавил он. Себя не одурачишь. Он хочет ее, как может мужчина хотеть женщину.
— Как уже заметила Виола, ваши чары на меня не действуют.
— Вы бросаете мне вызов?
— Боже сохрани! Просто я хочу, чтобы вы держались в рамках приличий.
— Полагаете, рядом с такой соблазнительной женщиной можно удержаться в рамках приличий?
— Не надо смотреть на меня как на объект сексуального вожделения. Вас, как я понимаю, избаловали еще в детстве. Наверняка вы получали все, что хотели в этой жизни. Потребительское отношение к родителям вы перенесли позже на окружающих вас женщин. Стоит вам улыбнуться и поманить пальчиком, как они бросаются вам на шею. Запомните, я не повисну у вас на шее, сколько бы вы ни старались, мистер Мак-Кен.
Здорово она меня приложила, подумал Уилфрид, растерявшись на секунду. Только она ошибается. Никто не баловал его в детстве. Отец воспитывал его в строгости. Да и женщин в его жизни было не так уж много. После университета он сразу поступил работать в фирму отца. Теперь он глава семьи и продолжает заботиться о сестре и матери, как это делал всю жизнь отец. Ему даже развлечься некогда. Да и не с кем. Он вздохнул.
— Вот видите, вы даже возразить не можете, — язвительно сказала Беатрис.
— А вы бы мне поверили, если я стал бы возражать?
— Разумеется, нет.
— В том-то и дело. Если бы вы позволили себе ближе узнать меня, то убедились бы, что я совсем не такое чудовище, каким вы меня изображаете.
Уилфрид остановился на светофоре и посмотрел на нее.
— Мне это не нужно. Единственное мое желание, чтобы вы благополучно отбыли в город на работу в своей фирме, — усталым голосом сообщила Беатрис.
Ее жестокое спокойствие вызвало в душе Уилфрида бурю возмущения. В ее голосе даже не было прежней враждебности.
— Тогда почему вы оскорбляете меня, словно знаете обо мне такое, чего я сам о себе не знаю.
— Я вас не оскорбляю, — заявила Беатрис, — и в подруги вам не навязываюсь. Оставьте меня в покое, — добавила она тихо.
— К несчастью, нам придется часто видеться в доме моей матери. — Сказав это, он вспомнил о своем намерении уехать на следующий день в город. Именно так он и поступит. Но ведь ему придется приезжать к матери.
— Раз вам неприятно видеть меня, почему вы не отговорили мать делать мне сегодняшнее предложение? К тому же вам совсем не обязательно видеть меня, пока я буду работать в кабинете вашего отца. — Она показала ему на сумочку, в которой лежали ключи. — Днем я буду пользоваться отдельным входом, а вечером, когда вы будете приезжать, меня не будет в вашем доме.
18 
