151 
Какое дело Господу до пути в Константинополь?
Джек испытывал весьма противоречивые чувства.
Возвращаясь в свое расположение вдоль берега, он встретил Роли.
— Мистер Джек, вы уже слышали? Завтра мы атакуем!
Роли шел за ним. С тех пор как Джек, устроив парню перевод, по сути спас ему жизнь, тот вел себя трогательно-прилипчиво. Теперь Роли не терпелось поделиться будто бы никому не известными новостями. Очевидно, санитарные бригады были предупреждены об атаке заранее. Конечно, ведь им готовиться больше.
— Просто Джек, — привычно поправил Джек. — Да, нам только что сообщили… радуйся, что тебе не нужно туда.
Джек скривился.
— Нужно. Я же в спасательном отряде. Увидимся завтра… или послезавтра?
— Мы будем стоять на северном фланге, Роли. Так что казнь откладывается на один день. Но почему ты в спасательном отряде? Натворил что-то?
Роли рассмеялся. Он казался спокойным и уверенным в себе; наверняка знал, что командующий Бистон ценит его.
— Не-е-ет, мистер Джек. Просто подкрепление для лазарета пришло только сегодня. Командующий крепко ругался. С корабля — и сразу в бой, люди же здесь вообще не ориентируются. Поэтому их оставили в лазарете, а нам всем придется идти в поле. Но это ничего, мистер Джек. Мне ж не нужно в окопы…
— На ничейной земле гораздо опаснее, — заметил Джек. — Это будет ужасно, Роли. Как в мае, только на сей раз бежать по полю, притворяясь мишенями, придется нам.
— Но ведь у нас будут белые повязки на рукавах! — воскликнул Роли, словно это делало его неуязвимым. — Я справлюсь, мистер Джек!
Джеку оставалось лишь пожелать парню удачи. На следующий день ему было практически не до того, чтобы думать о друге. От Одинокой сосны доносился адский грохот. Поднимая перископ над краем траншеи, Джек видел, как падают солдаты. Турки стреляли по широкому фронту из всех орудий. Джек и его ребята ожесточенно отвечали на огонь в надежде ослабить врага.
— Если мы вымотаем их, завтра у нас будет больше шансов, — сказал своим людям Джек. Самые молодые из них восхищенно кивали, а старшие хмурились.
— Они сменят людей! — произнес младший капрал.
На это Джек предпочел не отвечать.
День 7 августа был еще одним ясным жарким летним днем на турецком побережье. Море раскинулось под солнцем, ярко-синее и спокойное, деревья на склонах гор выгорели — а на ничейной земле между фронтами высыхала кровь. Когда Джек без особого удовольствия хлебал свою кашу и размышлял о том, стоит ли сейчас же проглотить отложенные на черный день запасы алкоголя или же лучше надеяться на то, что он выживет и сможет отпраздновать после сражения, в укрытие зашел Роли.
— Я принес почту! — объявил он, бросая Джеку стопку писем для его людей. — Говорят, это поднимает настроение, если ребята прочтут весточку от любимых людей. Моя Мэри тоже написала!
Джек разложил письма, нашел для себя — с Киворд-Стейшн. От Глории снова ничего.
— Ну, как все вчера прошло?
Лицо Роли залила бледность.
— Ужасно. Столько убитых… Они бросают бомбы и стреляют шрапнелью. Это разрывает людей, мистер Джек. Там, в лазарете, почти только тем и занимаются, что ампутируют. Если вообще остается достаточно тела, чтобы было что отрезать. И траншеи у турок частично крытые, нужно быть осторожным, мистер Джек. Нужно перепрыгнуть через них и проникнуть вглубь, в коммуникационные окопы… Да, я знаю, что не слишком умен, мистер Джек. Опять обычный рядовой, даже не младший капрал… а люди, которые это решают, генералы или даже выше. Но мы не справимся, мистер Джек. Только не с нашим количеством людей!
Джек кивнул.
— Мы сделаем все возможное, Роли! — попытался подбодрить он парня.
Роли посмотрел на него так, словно его друг был не в себе, и спокойно сказал:
— И умрем ни за что.
Милый Джек…
Джек открыл письмо Гвинейры, как только ушел Роли. Может быть, последнее письмо. Ощущение было странным, но он полностью погрузился в него. Ему казалось, что он слышит голос матери, поскольку Гвинейра писала более живо, чем обычно. Она не очень хорошо умела писать, но на этот раз пером водили сильные чувства.
…Ты пишешь, что у вас на фронте все спокойно, поэтому я буду молиться, чтобы все оставалось так же и дальше. Каждый раз, получая от тебя весточку, я вздыхаю с облегчением, хотя прекрасно знаю, что письмо идет не одну неделю. Ты должен выжить, Джек, я ведь так по тебе скучаю. Наша надежда на то, что Глория наконец вернется домой, исполнится не так скоро или, по крайней мере, не так легко, как нам того хотелось бы. Вчера мне звонила Кура-маро-тини. Да, все верно, она лично воспользовалась телефоном и была очень взволнована.
151 
