77 
Итак, выяснялось, что Барлоу неразговорчив с утра. Как и сама Мэри. Это было удачное совпадение.
Он закончил есть и аккуратно стряхнул крошки с пальцев. Этот жест приятно удивил Мэри. Само по себе это было незначительное открытие, но такие вещи узнаешь о человеке только после того, как по-настоящему сблизишься с ним. Несмотря на то, что она всю жизнь была знакома с Барлоу, Мэри практически не знала его. Это открытие было также поразительным.
Теперь все изменится. Она узнает, пьет ли он чай или кофе по утрам, или, возможно, предпочитает эль. Храпит или, может быть, разговаривает во сне. Она будет спать с ним в одной постели, есть за одним столом. Выучит его привычки, узнает его лучше, чем кого бы то ни было. Миссис Кэйти права. Выйти замуж за такого красивого мужчину — совсем неплохо.
— О чем ты думаешь? — Голос Тая прервал течение ее мыслей.
— Ни о чем, — быстро ответила она.
— Ты покраснела, прямо вся горишь. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Все хорошо, — едва слышно сказала она. — Со мной все в порядке.
Она встретилась взглядом с миссис Кэйти, которая в ответ понимающе приподняла бровь и многозначительно улыбнулась. Она-то знала, о чем думала Мэри.
— Барлоу, это миссис Кэйти. Они с мужем едут в Эдинбург.
Барлоу буркнул что-то в ответ, очевидно, он был не в настроении заводить дорожные знакомства.
Миссис Кэйти поймала взгляд Мэри и подмигнула ей. Тай заметил и нахмурился. Ничуть не смутившись, она ответила ему радостной улыбкой и достала из сумочки колоду карт.
— Кто-нибудь хочет сыграть?
Спустя два дня они вышли из почтовой кареты во время смены лошадей в Карлайле — на последней почтовой станции перед шотландской границей. Отсюда Тай и Мэри должны были ехать самостоятельно.
Мэри плохо переносила дорогу, особенно тесноту кареты. Они с Барлоу выглядели ужасно. Выросшая у Тая борода делала его похожим больше на разбойника, но никак не на респектабельного коневода.
В дороге у них не было ни минуты покоя. Миссис Кэйти жадно ловила каждое слово, каждый взгляд, которым они обменивались. Так что не было никакой возможности обсудить ни дальнейшие планы, ни другие важные вопросы. Вместо этого они спали — преимущественно в неудобных позах — и играли в карты.
Миссис Кэйти заверила их, что, играя в вист, они смогут узнать много интересного друг о друге. Она воспринимала игру, как расклад отношений в браке. Хотя Мэри и без того отлично знала, что Барлоу любит побеждать, но при этом никогда не будет жульничать. Тогда как сама она добивалась победы любыми средствами, даже если ей приходилось изменить правила игры в свою пользу, что для Барлоу, по-видимому, тоже не стало неожиданностью.
Миссис Кэйти неодобрительно цокала языком, наблюдая за их спорами, и пришла к заключению, что их брак малоперспективен. Они же, в свою очередь, решили, что мистер Кэйти — самый что ни на есть подкаблучник. Про себя Мэри подумала, что предпочла бы видеть Барлоу воинственным и упрямым, нежели тихим и покорным. Во всяком случае, она придерживалась этого мнения до тех пор, пока выигрывала.
Теперь они стояли вдвоем посреди двора на деревенской почтовой станции, расположенной близ оживленной дороги, и гадали, что делать дальше. Куры скреблись в пыли. Собаки лаяли на гусей. Трактирщик и его помощники сменили четверку почтовых лошадей менее чем за три минуты.
Разгоняя кур, к ним подошел конюх.
— Говорят, вам нужно в Гретну.
— Это так, — ответил Барлоу.
Подтянув штаны, конюх сказал:
— За небольшую плату я могу отвезти вас. Вон моя телега, и мне как раз по пути. — Он кивнул в сторону повозки с огромной копной сена, в хомут которой была впряжена пара неповоротливых волов.
— Может, нанять лошадей? — Мэри взглянула на Барлоу. — Потребуется целая вечность, чтобы проехать пять миль на этих животных.
Ей ответил конюх:
— Конечно, можно бы, да вот только нету лошадей, кроме четверки почтовых. Здесь держат только почтовую смену. Смотритель говорит, частный прокат — хлопотное дело.
— Я лучше сам все разузнаю, — ответил Барлоу.
Он зашел в помещение станции, но вскоре вернулся.
— Сколько вы хотите? — спросил он у конюха.
— Двадцать шиллингов.
Мэри придвинулась к Барлоу и негромко сказала:
— Это грабеж.
— Его цена вполне справедлива, к тому же только так мы сможем попасть в Гретну, если, конечно, не предпочтем идти пешком.
77 
