38 
— Я думал, Рэндолф мне не доверяет. — Алекс отчаянно пытался нахмуриться.
— Так и есть! — радостно воскликнула Сара. — Но он не так уж много времени проводит с тобой, так что ничего с ним не случится. Можем взять цыпленка, немного вина и будем смотреть, как заходит солнце. Ну же, Алекс! Здесь сегодня ты не сделаешь ничего путного. Отпразднуй появление на свет твоего племянника. Наслаждайся летом, — она оперлась руками о стол и склонилась к самому лицу Алекса. — Наслаждайся жизнью.
— Ох уж эти хиппи, — пробурчал Алекс, — а потом ты заставишь меня ходить босиком и носить бусы.
Но в душе он уже сдался. Ему очень хотелось увидеть Сару на фоне заката, с волосами, развевающимися по ветру, с разрумянившимися щеками. Ему хотелось послать компьютер к черту, взять ее за руку и убежать с ней далеко-далеко.
Вот почему она была так опасна.
— Так и быть, один полет, — согласился Алекс, выключил компьютер и поднялся. — Аудиторам тоже полагается иногда повеселиться.
Сара взяла его за руку и потащила к двери, глаза ее сияли.
— Ну вот и договорились.
10
Несмотря на ожидания Алекса, сильного ветра не предвиделось. Заря догорала, и спокойный освежающий воздух слегка раскачивал шар. Заход солнца был скрыт облаками, обещавшими Финиксу один из редких дождей.
Рэндолф, возившийся с форсункой, поприветствовал Сару и принял внеплановое появление Алекса без протестов. Он выглядел умиротворенным и согласился выпить с ними шампанского.
Сара была счастлива. Ей очень хотелось иметь Рэндолфа союзником, когда дело касалось Алекса. Она хотела, чтобы ее друзья помогали ему, и мечтала, чтобы они все любили его. Конни назвала бы это синдромом одной-большой-счастливой-семьи.
Момент, когда, страшно грохоча, разгоралось пламя, и воздушный шар медленно отрывался от земли, всегда завораживал Сару.
— И давно вы этим увлекаетесь? — поинтересовался Алекс, наблюдая за Рэндолфом, все еще занятым форсункой. Шар начал плавно подниматься.
— Около десяти лет, — помолчав, ответил Рэндолф.
Потягивая шампанское и поглядывая на удаляющуюся землю, Алекс кивнул и заметил:
— Это, безусловно, более спокойный спорт, чем футбол.
— Но и очень дорогой, — сухо заметил Рэндолф.
Их взгляды встретились — это была молниеносная дуэль. Сара насторожилась. Но Алекс очень спокойно спросил:
— И сколько же вы тратите на это?
— Ох, много, — признался Рэндолф. — Слава Богу, у меня никогда не будет детей, а то им пришлось бы голодать. Правда, сейчас у меня есть спонсор.
— «Сансет Дизайн»? — лукаво спросила Сара.
— Конечно! — с улыбкой согласился Рэндолф.
Алекс тоже улыбнулся.
Окидывая взглядом развернувшуюся перед ней панораму, Сара размышляла, была ли удачной ее идея насчет прогулки на воздушном шаре. С одной стороны, вроде бы все было хорошо. Великолепный вид заходящего солнца, легкий ветерок, мерное покачивание воздушного шара действовали умиротворяюще. С другой стороны, подчеркнуто вежливая беседа Алекса и Рэндолфа внушала ей беспокойство. Эти двое никогда не смогут расслабиться в присутствии друг друга.
Солнце неожиданно исчезло, как будто огромная тень закрыла его. И сразу спустились сумерки.
Тень. Холод. И внезапная тревога.
Сара судорожно ухватилась за край корзины, в которой они сидели: она боялась упасть, боялась смерти. Предчувствие чего-то ужасного оглушило и ослепило ее. Сквозь какую-то пелену она слышала голоса Алекса и Рэндолфа, спокойно обсуждающих высоту их полета и скорость ветра. Ни один из них не обратил на нее внимания, а ей хотелось скорее оказаться на земле, избавиться от этого жуткого предчувствия опасности.
Всю остальную часть воздушного путешествия Сара прилагала неимоверные усилия, чтобы не обращать внимания на подкатывающую тошноту.
Когда они наконец приземлились, Алекс помог Рэндолфу укрепить шар и упаковать вещи.
— А как насчет того, чтобы поплавать? — неожиданно спросила Сара Алекса.
Он изумленно вскинул брови:
— Мы только что путешествовали по воздуху, а теперь я собираюсь отвезти тебя домой и вернуться в отель.
— Только когда поплаваем, — упрямо сказала Сара. Ей совершенно не улыбалось остаться наедине со своими предчувствиями в этот вечер.
Алекс внимательно посмотрел ей в глаза:
— Тебя что-то беспокоит, Сара?
38 
