Грустно.
Сильвия сомневалась, что сможет теперь его разлюбить. Несмотря на то что он грубо отказался от нее, он все равно оставался для нее самым близким человеком на земле.
Больше у нее никого не было. Подруги — это прекрасно, и очень хорошо, что они появились, но любимый человек может быть только один.
Сильвия просидела в офисе достаточно долго. Когда мистер Тейлор ее отпустил, она неторопливо надела новое пальто, повязала симпатичный сиреневый шарфик, взяла сумочку и спустилась вниз.
В холле офисного здания было уже пусто и гулко. Сильвия шла, задумавшись о своем, когда перед ней словно из-под земли выросла чья-то фигура.
— Здравствуй.
Сильвия резко остановилась и уставилась на Валентина.
— Здравствуй…
Он выглядел немного бледным, но был чисто выбрит, волосы уложены красиво, как всегда. Левая рука на перевязи. Сильвия стояла и молчала, не зная, что ему сказать. Они расстались, поссорившись. Может быть, вежливый Валентин хочет теперь извиниться? Что ж, Сильвия примет извинения, а заодно посмотрит на него в последний раз.
— Как рука? — наконец выговорила она.
— Благодаря доктору Боннеру, очень хорошо. Спасибо.
Сильвия пожала плечами и уставилась на верхнюю пуговицу пальто Валентина. Смотреть ему в лицо она не могла. Слишком больно.
— Ты не поняла. Спасибо тебе.
Она покачала головой.
— Я ничего не сделала.
— Не стоит отнекиваться, Сильвия. — По его тону она никак не могла понять, чего же он хочет. — Боннер сказал мне, что это ты его уговорила.
— На самом деле, уговаривал его мистер Саммерс. — До чего же интересная пуговица. — Я только умоляла.
— Хорошо умоляла, значит.
— Старательно.
Разговор заглох.
— Сильвия…
— Да?
— Перестань рассматривать мое пальто.
— Но оно хорошее.
— А я нет. Но все же на меня посмотри.
Она посмотрела. Валентин выглядел очень серьезным.
— В последний раз наш разговор был излишне нервным, — произнес он. — Я хотел бы… Я не мастер говорить. Поехали.
— Куда?
— Увидишь. — Он взял ее за руку, и Сильвия дернулась.
— Куда?
— В Бруклин.
— Зачем нам в Бруклин?
Валентин не ответил, и ей пришлось идти за ним.
Он остановил такси, назвал адрес, ничего не сказавший Сильвии, и уселся рядом с ней на заднем сиденье. Во время поездки оба молчали большую часть времени. Сильвия созерцала стриженый затылок водителя, Валентин смотрел в окно. Разговаривать на серьезные темы в такси глупо, и все же Сильвия не понимала куда они едут и зачем. На все вопросы Валентин отвечал коротко:
— Увидишь.
Такси остановилось на Двадцать шестой улице, и Валентин расплатился. Сильвия вышла из машины и огляделась. Тихий район, вокруг большие частные дома, рядом с которыми припаркованы добротные машины. Деревья по сторонам дороги стояли еще голые, однако Сильвия представила, как тут хорошо весной, летом и осенью. Да и сейчас было хорошо.
— Идем. — Валентин снова взял ее за руку и повел за собой.
Они шли совсем недолго, с минуту, и остановились у темного дома. Валентин поднялся по ступенькам, извлек из кармана ключи и отпер дверь, а затем сделал знак Сильвии. Она осторожно пошла за ним в темный холл.
Валентин щелкнул выключателем, вспыхнул свет. Дверь тихо закрылась. Холл оказался просторным, хотя и абсолютно пустым. Наверх вела широкая деревянная лестница с гладкими коричневыми перилами. Валентин прошел дальше, включил свет в прилегавших к холлу помещениях — большой гостиной, кухне, кладовой… Сильвия стояла, не понимая, что все это значит, и только размотала сиреневый шарф: ей вдруг сделалось душно.
Наконец Валентин вернулся, остановился напротив и спросил:
— Тебе нравится?
— Это очень хороший дом, — осторожно сказала Сильвия, — но… я все равно ничего не понимаю.
— Это будет наш дом. Если ты захочешь.
Сильвия даже отшатнулась:
— Что?!
— Наш дом. — Валентин помолчал. — Помнишь, когда я приехал в Нью-Йорк, я сказал, что задержусь здесь, потому что у меня дела? Я искал дом, и мне предложили этот. Я хотел предложить тебе жить здесь вместе со мной. Хотел… Я, кажется, совсем не то говорю. — Он улыбнулся, глядя в округлившиеся глаза Сильвии.
— Просто продолжай, — прошептала она.
— А потом случилась эта история. — Он покачал забинтованной рукой. — И я решил, что ты не захочешь быть вместе со мной. Накричал на тебя, подумал, что лучше сразу все оборвать, что так будет лучше. Не терплю жалости. Мне не нужна была только она, а все могло к тому привести. Или не могло, я уже не знаю. — Он потер лоб здоровой рукой. — Видишь ли, в тот вечер, когда на меня напали, я шел к тебе, чтобы сделать предложение. Чтобы сказать, что хочу совместной жизни с тобой, какой бы непредсказуемой она ни оказалась. Чтобы сказать, что люблю тебя.