Последние отзывы

  31  

Он неторопливо выпрямил спину.

— Что ты сказала?

— Несчастный случай. — Она смотрела на Карифа, и ему показалось, что солнце пробилось сквозь темные тучи, принеся свет и покой. Слезы текли по ее щекам, когда она выдохнула: — У меня был маленький срок беременности. Мы не знали… В этом несчастном случае не виноват никто. Мы никогда не забудем о том, что у нас мог быть ребенок. Но мы должны простить самих себя. Ты не виноват.

Он заговорил, и его голос был наполнен страданием:

— Жаль, что я не могу в это поверить. — Он взглянул вниз, на ее руки: — Ты дрожишь… Замерзла?

Жасмин действительно дрожала, но не от холода.

Поднявшись на ноги, он пересек пещеру. Порывшись в поклаже, нашел красное тканое одеяло и расстелил его у костра. Жасмин наблюдала за его лицом в отблесках пламени.

Все эти годы она считала, что он обвиняет ее, — и он считал так же.

За случившееся она заплатила тринадцатью годами изгнания.

Он же заплатил чувством вины и отчаяния…

И оба заплатили за все разлукой…

— Вот, — сказал Кариф низким голосом. — Ты можешь отдохнуть здесь, в тепле. — Он отвернулся.

Дрожа, Жасмин поднялась на ноги и медленно подошла к Карифу. Протянув руку, она коснулась его щеки и заставила взглянуть в ее сторону.

— Это был несчастный случай, Кариф, — повторила она, пристально глядя в его глаза. — Ты не виноват!

Он резко глотнул воздух.

— Есть ли надежда, что ты простишь меня? — прошептал он, вглядываясь в ее глаза.

Она погладила его по щеке.

— Как я могу тебя осуждать? Ты был… всегда был… моей единственной любовью. — Ее голос надломился. — Моим самым дорогим другом.

Она услышала, как он прерывисто вздохнул, почувствовала, как бьется его сердце. Его тело было разгоряченным. От него пахло мускусом, солнцем и песком…

Наклонив голову, Кариф поцеловал ее.

Здесь, в пещере, скрывшись от внешнего мира и песчаной бури, он целовал ее так, будто никого, кроме нее, для него не существовало. Он прижал Жасмин к гладкой стене из красного камня, и она жадно поцеловала его. Они слышали, как воет ветер снаружи и хлещет о камни песок, как заржал конь. Небольшой костер отбрасывал мерцающие тени на гладкие красные камни пещеры.

Они в безопасности. Они в тепле. Они вместе.

Кариф осторожно опустил Жасмин на одеяло, затем снял свою рубашку, брюки и туфли. Она с восхищением смотрела на его обнаженное тело. Пламя костра откидывало тени на его загорелое мускулистое тело.

Опустившись перед ней на колени на одеяло, он неторопливо снял с нее трусики. Затем, лукаво улыбнувшись, бросил их в огонь.

— Что? — Жасмин уставилась на кусок белого хлопка, который горел вместе с дровами. — Зачем ты это сделал?

Кариф выгнул темную бровь и одарил ее порочным взглядом.

— Нам нужно топливо для костра, — прошептал он.

Но всепоглощающий костер уже пылал внутри Жасмин. Он усадил ее себе на колени, поднял юбку платья. А затем прикоснулся к ее обнаженному телу, наклонился и поцеловал ее.

Жар. Страсть. Жасмин сгорала, превращаясь в пламя и пепел…

— Сними с меня платье, — прошептала она. — Сними его.

— Ты, — одобрительно произнес Кариф, касаясь руками ее груди, покрывая легкими поцелуями нежную шею, — искусительница.

Рывком он снял с нее платье и отбросил его. Жасмин сидела у него на коленях, обхватив его ногами за торс. В пламени костра она наблюдала за тем, как сплетаются их тела. Когда Кариф задвигался под ней, ее постанывания скоро переросли в крики…

Напряжение и наслаждение разрывали ее тело.

«Я люблю тебя… Я всегда буду тебя любить».

Но Жасмин не произнесла этих слов вслух. Она знала, что они ничего не изменят.

ГЛАВА 8

Кариф на мгновение замер, решив, что причинил Жасмин боль. Она простонала, покачнулась и крепче сжала ноги вокруг его торса, когда он вошел в нее.

Он затаил дыхание, когда ее полные груди коснулись его груди. Затем снова прижал к себе, овладевая ею с такой силой, на которую только был способен.

Пламя костра отбрасывало тени на ее красивое лицо, полные и припухшие губы, длинные темные ресницы крепко зажмуренных от удовольствия глаз.

Жасмин… Какая красота и безграничная чувственность. Она раскачивалась с порочным изяществом райской девы. Бусинки пота, как жемчуг, выступили на ее белой лебединой шее, когда, ахнув, она откинулась назад. Облако темных блестящих волос ниспадало на ее спину, раскачиваясь вперед-назад, пока она, с закрытыми глазами, прерывисто дышала.

  31