Особенно,... 
48 
— …И я уже вызвала полицию. Ты с ума сошел?
Ее гневный взгляд готов был испепелить его, в нем отсутствовал даже и след какой-либо благодарности.
Комок ярости, который застрял у него в горле, опустился в желудок. Диего почувствовал слабость. Так всегда бывает, когда совершаешь что-то глупое.
— Полицию?!
До его слуха донеслись приближающиеся звуки полицейских сирен, когда он наконец понял, что именно говорила ему Моника. Она действительно позаботилась обо всем.
— Да. Но теперь вместо того, чтобы арестовать напавшего на меня негодяя, они могут забрать одного слишком ретивого парня, который размахался здесь кулаками. — Разочарование появилось в ее глазах. — Черт побери, Диего! Почему ты не мог позволить мне самой со всем разобраться?
Потому что я боялся, что ты пострадаешь, разве неясно? — мелькнуло в его голове.
— Потому что это не профессиональная проблема, а угроза твоей безопасности. — Почему она не может понять, что возникшая ситуация не имела ничего общего с его чрезмерной заботливостью? Ей следовало в первую очередь попросить его сегодня утром пойти с ней. — Ты приняла не совсем правильное решение, придя сюда одна, признайся, Моника. Одно дело самой брать напрокат машину, другое — встречаться с человеком, представляющим собой угрозу.
Сирены замолчали. Через некоторое время вдалеке послышались голоса.
— Вопрос исчерпан, — бросила она напрягшись, когда в коридоре застучали шаги. — К тому времени, как ты приехал, я уже все уладила. Все кончилось. И полиция была в пути. Неужели ты не мог позволить мне насладиться чувством победы и удовлетворения, оттого что я сама решила свои проблемы?
— Я просто потерял рассудок, когда увидел тебя…
Спутница Моники уже приветствовала полицейских, а ее бывший начальник только что встал и ошарашенно глазел по сторонам.
Моника понизила голос.
— Потерял рассудок — это я принимаю. Но я не могу понять, почему ты не потрудился хотя бы выслушать меня.
— Как я могу спокойно сидеть и ничего не делать, когда ты разгуливаешь здесь в рваной блузке и с синяком на руке?
Она ожидала от него слишком многого. Ни один мужчина из его семьи не вынес бы такого вопиющего проявления неуважения к женщине.
— Но я хотела сама разобраться с этим. Я написала о своем желании в записке сегодня утром. Я говорила тебе на прошлой неделе и еще раньше, что хочу добиться чего-то сама.
— Черт побери, Моника! Я бы выслушал тебя по любому другому поводу. Я знаю, что никогда не стоит больше прикасаться к твоему проигрывателю. Я даже не последовал за тобой, когда ты брала напрокат машину. Но это другое дело. Я не могу позволить тебе самой решать такие вопросы, которые влекут за собой опасность подвергнуться домоганиям какого-то мерзавца. И потом… я ведь не ударил его. И как я мог бы смотреть в глаза тебе и другим людям, если бы с тобой что-нибудь случилось?
К тому времени полицейские усадили Ривьера в кресло. В любую секунду они могли подойти к ним и потребовать дачи показаний.
Моника покачала головой, ее колкий взгляд, казалось, готов был пронизать его насквозь.
— Ты просто не успел его ударить. А я не могу работать с человеком, который отказывается даже выслушать меня. Я благодарна тебе за возможность начать новое дело, но, думаю, сейчас для меня пришло время вернуться к работе в музее. Мне кажется, в недалеком будущем здесь потребуется новый арт-директор. Кроме того, я задействовала почти все свои связи. Так что теперь очень многие знают твое имя и вы с Андреа сможете без труда получать новые заказы.
— Но почему тебе не приходит в голову, что данная ситуация не имеет ничего общего с моей привычкой все контролировать? Я просто испугался за тебя.
Моника упрямо сжала губы.
— Тебе бы не пришлось беспокоиться, если бы ты позволил мне ввернуть словечко.
— Может, сейчас не самое подходящее время для этого разговора. Мы оба очень расстроены, — сказал Диего, понизив голос, поскольку к ним приближался полицейский. — Можно было бы поговорить позже.
Моника, обеспокоенная появлением нового слушателя, бросила в ответ:
— Если ты действительно хочешь поговорить, тебе придется сначала научиться и слушать тоже.
Прежде чем они смогли продолжить разговор, полицейский с непроницаемым лицом предстал перед ними.
Пока Диего отвечал на вопросы по поводу его участия в происшествии, у него было достаточно времени, чтобы прийти к заключению, что Моника давала ему отбой как в деловом, так и в личном плане.
48 
