Особенно,... 
14 
— Не думаю, что это удачная идея, — ответила Моника со свинцовой тяжестью в голосе. — Кроме того, я все-таки согласилась встретиться здесь с другим человеком, и теперь мне надо узнать, что с ним. Может, перенести нашу встречу.
На самом деле после горячих поцелуев с Диего у нее не было никакого желания встречаться с кем-либо еще. Несмотря на то что он повел себя по отношению к ней непорядочно, она не могла отрицать, что целовался он просто божественно. Ее губы горели и ныли. Моника украдкой провела по ним тыльной стороной ладони, словно смывая печать его поцелуев.
Диего свел черные брови вместе.
— Надеюсь, ты больше не собираешься возвращаться в кабаре?
Она тоже нахмурилась в ответ, чтобы дать ему отведать его же лекарства.
— Это, конечно, не твое дело, но нет, не собираюсь. Я попробую позвонить Полю, чтобы хотя бы объяснить, почему мы не встретились. — Или, по крайней мере, Жанне, и рассказать ей о своем неудачном приключении, пронеслось в голове Моники.
— Хорошо. Приятно было познакомиться. Извини, что все так получилось, — проговорил Диего с искренним сожалением в голосе. — Не знаю, о чем я думал, но я не хотел тебя расстраивать.
Расстраивать? Моника попыталась себя мысленно приободрить, но у нее это не очень-то получилось. И с чего это ей расстраиваться? Только потому, что ночь торжества новой жизни не удалась, что вместо этого пришлось перенести унизительную сцену? Или потому, что ей действительно понравился мужчина, выдававший себя за Поля Монсина, и в сердце вновь зашевелилась надежда?
Моника открыла дверь, стараясь не смотреть на него. Парень, начавший их знакомство со лжи, не заслуживал ее внимания.
— Спокойной ночи, Диего, — проговорила она и с силой закрыла за ним тяжелую дубовую дверь, не заботясь о том, что она могла толкнуть его в спину.
Монике нужно было побыть одной. Слишком много событий произошло за один вечер.
Начиная с завтрашнего дня, она направит всю свою энергию на создание своей карьеры и достижение поставленных целей на профессиональном поприще. С куклами ей всегда везло больше, чем с людьми.
А что, если ее сны будут заполнены видениями того, что могло бы произойти между ней и притягательным Диего Кабралом?
Моника почувствовала себя разбитой и уставшей. Она твердо решила больше не мучить себя понапрасну воспоминаниями и как можно скорее выкинуть из головы все мысли о «благородном» Диего Кабрале и о таинственном, так и не появившемся Поле Монсине.
Она, шатаясь, добралась до ванной, не спеша приняла душ. Мягкие струи воды постепенно смывали напряжение и унимали дрожь нереализованного желания.
После душа Моника, с силой стиснув зубы, забралась в холодную, неприветливую кровать. Она твердила себе, что уже далеко не девочка, чтобы убиваться из-за какого-то самоуверенного мужлана, но глаза против ее воли наполнились слезами. Все же через несколько минут Моника заставила себя успокоиться. Она еще долго лежала, вглядываясь невидящими глазами в темноту, но под утро усталость и напряжение прошедшего дня одолели ее и заставили забыться чутким неровным сном…
Старинные часы в квартире Диего пробили пять часов утра. Он лежал с открытыми глазами. Морфей упорно не хотел принимать его в свои объятия.
Каждый раз, как только Диего закрывал глаза, перед его взором вставало болезненно нахмурившееся лицо Моники, а глухой звук захлопнувшейся за ним двери отдавался в ушах. Он тогда с трудом сдержался, чтобы не постучаться к ней еще раз и не спросить все ли с ней в порядке. Помявшись около двери, Диего все-таки решил не беспокоить Монику глупыми расспросами. Тем не менее по дороге домой ему не давала покоя мысль, что еще ни разу в жизни ни одна девушка так не выпроваживала его, даже не желая продолжить знакомство и попытаться узнать друг друга лучше.
Конечно, он был провинившейся стороной, но все же власть сексуального влечения еще никто не отменял. А Моника отчетливо дала понять, что хотела его.
Через секунду Диего ужаснулся только что пришедшей на ум мысли. Он не имел права так рассуждать о Монике Бернар. Она доверилась ему, а он только подтвердил ее самые худшие опасения. Девушка проявила недюжинную силу воли, распрощавшись с ним несмотря на возможную перспективу поддаться возникшему между ними взаимному влечению и провести вместе страстную ночь. Неужели он больше так никогда ее и не увидит?
Сознание Диего путалось и постепенно начало заволакиваться туманной пеленой сна. Но вдруг еще одна мысль молнией прорезала его мозг. От неожиданности он даже раскрыл глаза. Обдумывая ее, он все больше убеждался, что этот вариант, пожалуй, идеален для решения всех его проблем. Дело оставалось за малым — уговорить Монику выслушать его.
14 
