Особенно,... 
111 
— Правда? — Похоже, он зашел в тупик. Будь он прочнее связан с реальностью, уловка Сары не сработала бы, но он предпочитал жить в мире своих фантазий и не замечать ничего вокруг. — Я не хочу причинять тебе боль. — Он улыбнулся. — Кроме случаев, когда тебя понадобится наказать. Но ты ведь не станешь сердить меня, правильно? Ты будешь гладить мои газеты и готовить мне завтрак, как делала для этого старого развратника, Лоуэлла Робертса.
— Как пожелаете, — выговорила она, сжавшись при мысли, что бедный судья, Ланкфорды и незнакомый ей человек погибли из-за нее.
— Ты будешь ухаживать за мной, — продолжал мурлыкать он, а я — заботиться о тебе. — Он наклонился и прильнул губами к ее лбу.
Сара поперхнулась и не выдержала:
— Не прикасайся!
Как молния, его рука метнулась к ее горлу, сжала его, он приблизил лицо вплотную к лицу Сары. В его глазах плескалась ярость.
— Больше никогда не говори со мной таким тоном! — прорычал он.
Сара задыхалась. Она хватала ртом воздух, не зная, как быть. Напрасно она зашла так далеко: ей следовало сохранять спокойствие, пока не появится Кахилл. Он уже должен быть здесь. Продержаться бы до утра!
— Простите! — прохрипела она. — Больно! По-прежнему багровый от бешенства, он отпустил ее и встал. Сара торопливо задышала, борясь с подступающим обмороком.
— Придется тебя проучить, — прошипел он, вытаскивая из петель брючный ремень. — Ты должна научиться вести себя как полагается. Больше никогда не говори со мной так!
Сара вскрикнула и попыталась увернуться от ремня, который со свистом рассек воздух.
Проклятые ворота поднимались на добрых двенадцать футов, стена — на десять. Кахилл решил было протаранить ворота машиной, но отказался от этой мысли — из опасения, что включится сигнализация. Он подвел машину вплотную к воротам и забрался на нее. Стоя на крыше машины, он подпрыгнул и уцепился за край стены.
Руки пронзила боль. Сверху стена была усеяна битым стеклом и обмотана колючей проволокой. Кахилл сорвался, снял пиджак и набросил его на стену, потом снова прыгнул, надеясь, что пиджак не соскользнет. Так и вышло. Подтянувшись на окровавленных руках, он забрался на стену, прыгнул в траву и перекатился по ней. Убедившись, что вокруг все тихо, он вынул из кобуры пистолет. И помчался через широкий газон к серому каменному особняку, похожему на ночное чудовище.
Пронзительный вой ввинтился в воздух. Денсмор замер с ремнем в руках, вскинув голову.
— Кажется, у нас гости, — объявил он. — И я даже знаю, кто именно. Прошу меня простить, дорогая.
Сара дождалась, когда за ним закроется дверь. Она дрожала и всхлипывала. Ремнем он орудовал зло и расчетливо, оставляя кровавые рубцы на ее спине и боках. Саре удалось перекатиться на живот, чтобы уберечь грудь, но лишь после двух ударов. Она рыдала так, что теперь не могла отдышаться, но сразу перевернулась на спину и начала действовать.
Веревки на руках растянулись — только благодаря этому она перевернулась. Они были надежно привязаны к раме кровати. К счастью, Денсмор не заметил, что одна ее рука почти свободна.
Осторожными движениями она опустила правую руку и попыталась распутать узел на раме кровати, чтобы потом заняться веревками на ногах. Но ее движения были скованными, спину жгло, веревка не поддавалась. Наконец Сара сдалась.
На тумбочке стоял стакан с водой. Сара схватила его и разбила о край тумбочки. Вода расплескалась по постели, забрызгала ее, повсюду разлетелись крохотные осколки. Крупным осколком от дна Сара начала пилить нейлоновые веревки, не замечая, что из многочисленных мелких порезов на ее руке сочится кровь. Высвободив руки, она принялась распутывать узлы на ногах.
Разделавшись с ними, она вскочила, но колени не выдержали, и она растянулась на ковре. Чертыхаясь и всхлипывая, она поднялась и бросилась к двери. По коридору она понеслась бегом.
Там она и услышала первый выстрел. Потом второй.
Кахилл.
Кахилл не думал о том, что может лишиться работы и очутиться за решеткой: к тому времени как он добрался до дома, он молился только о том, чтобы Сара была жива. Он не стал вежливо звонить в дверь, а всадил в замок две пули сорокового калибра, потом распахнул дверь пинком. И тут же упал на пол, зная, что убийца уже подстерегал его в темном коридоре.
Первая пуля пролетела на волосок от головы Кахилла. Его овеяло горячим ветром. Вторая пуля попала в грудь — казалось, его лягнула лошадь. К счастью, он был в бронежилете и потому лишь задохнулся и рухнул на пол.
111 
