340 
— Извини…— перебил Ринсвинд.
— Да?
— Ты упомянул, что отсюда есть выход?
— О да. Можно выйти через черный ход.
— И где же он?!
Виндринссей указал на другую сторону затянутой туманом впадины.
— Видишь вон ту арку?
Ринсвинд вгляделся в далекую гряду гор.
— Еле-еле. Это он и есть?
— Да. Там начинается долгий крутой подъем. Однако я понятия не имею, где именно он выходит на поверхность.
— А как ты о нем узнал?
— Спросил у одного демона, — пожал плечами Виндринссей. — Чем искать сложный путь, стоит сначала попробовать дорогу полегче.
— У нас уйдет вечность на то, чтобы до него добраться, — пожаловался Эрик. — Он расположен прямо напротив нас, нам ни за что туда не попасть.
Рипсвинд кивнул и с мрачным видом продолжил свой бесконечный путь по колесу. Через несколько минут он спросил:
— Ты не заметил, мы вроде как быстрее стали двигаться?
Эрик обернулся.
Позади на колесо вскочил Сундук и теперь отчаянно пытался их догнать.
Астфгл стоял перед своим зеркалом.
— Покажи мне, что они сейчас видят, — скомандовал он.
«Слушаюсь, хозяин».
Пару мгновений Астфгл внимательно рассматривал быстро мелькающее изображение, после чего приказал:
— А теперь объясни, что все это значит.
«Я обычное зеркало, хозяин. Откуда мне знать?»
Астфгл зарычал.
— А я — повелитель Ада! — воскликнул он, взмахивая своим трезубцем. — И я готов рискнуть семью годами невезения.
Зеркало обдумало имеющиеся варианты.
«По-моему, я слышу потрескивание, хозяин», — предположило оно.
— И?
«Я чувствую запах дыма».
— Это вряд ли. Я категорически запретил жечь костры. Дедушкины методы. Именно они создали Аду дурную репутацию.
«И тем не менее, хозяин…»
— Покажи мне… Ад.
Зеркало выдало все, на что было способно. Правитель демонов как раз успел увидеть, как колесо, подшипники которого раскалились докрасна, сорвалось со своей станины и покатилось — обманчиво медленно, словно лавина, — через страну проклятых душ.
Ринсвинд висел, держась за его ось, и смотрел на спицы, которые, свистя, проносились мимо с такой скоростью, что, если бы он неосмотрительно опустил ноги, подошвы его сандалий мигом сгорели бы. Покойники, однако, воспринимали все происходящее с жизнерадостной самоуверенностью людей, знающих, что самое худшее уже позади. Кто-то просил передать сахарную вату. Ринсвинд услышал, как Виндринссей хвалит превосходное сцепление колеса с поверхностью и объясняет да Щеботану, что если бы у людей была машина, которая сама прокладывала бы себе дорогу — как это, по сути, делал Сундук, — да еще покрыть бы ее броней, то войны сразу стали бы менее кровавыми, заканчивались бы вдвое быстрее и все могли бы тратить куда больше времени на возвращение ДОМОЙ.
Сундук на это ничего не ответил. Он видел, что хозяин болтается всего в нескольких футах от него, и упорно продолжал мчаться вперед. Наверное, он кое-что уже заподозрил — расстояние маленькое, а бежал он давно, — но, видимо, списал все на козни Времени. И вот так, изредка отшвыривая в сторону какую-нибудь вопящую душу, подскакивая на ухабах, описывая круги и давя случайно попадающихся на пути неудачливых демонов, колесо все катилось и катилось.
Наконец оно врезалось в утес, стоящий на другой стороне преисподней, и разлетелось на куски.
Герцог Вассенего улыбнулся.
— Вот теперь — пора, — произнес он.
Прочие старшие демоны уклончиво зашмыгали носами. Разумеется, они по уши погрязли во всяческих злодеяниях, и этот Астфгл определенно не был Одним Из Нас, а, напротив, был самым отвратным ничтожеством, когда-либо пролезавшим во власть…
Но… ну, в общем, это… возможно, некоторые вещи чересчур…
— «Учитесь у людей», — передразнил Вассенего. — Он предложил мне учиться у людей! Мне! Какая наглость! Какое высокомерие! Но я следил за ним, о да! Я учился, Я строил планы.
В буквальном смысле неописуемая гримаса исказила его лицо. Даже повелители самых нижних кругов, привыкшие к неизбывной подлости, вынуждены были отвернуться.
Герцог Драцомет Вонюч неуверенно поднял когтистую лапу.
— Но если он хотя бы заподозрит…— промолвил он. — Уж очень мерзкий у него характер. Эти меморандумы…
Он содрогнулся.
— Но что мы такого делаем? — Вассенего развел руками, демонстрируя свою полную невиновность. — Что тут плохого? Братья, я спрашиваю вас: что тут плохого?
340 
