1015 
— Он лишился души, — сообщила Рисенн. — Любой другой был бы уже мёртв, однако у него есть вторая. Он исцелится.
Тут Джинни в голову пришла совершенно жуткая мысль. С выскакивающим из груди сердцем она продолжила расспросы:
— А ты уверена, что высосала нужную душу?
— Нужную душу? — непонимающе уставилась на неё демонесса.
— Душу Тома! — едва не взвыла Джинни. — Не Симуса!
— Души не имеют имён, — пожала плечами Рисенн. — Души — они просто души.
— Господи, — Джинни приложила ладонь ко лбу. — А что, если ты забрала душу Симуса? Получается, мы его погубили. И тогда нужно убить Тома до того, как он очнётся, иначе…
— Слушай, ты уж как-нибудь реши, живой он тебе нужен или мёртвый, — жалобно попросила Рисенн. — А то я уже ничего не понимаю.
Джинни молчала.
— Знаешь, это была очень необычная душа, если, конечно, это хоть чем-то может тебе помочь, — присовокупила демонесса.
— Необычная? В каком смысле — необычная?
— На вкус как бумага и чернила.
Из груди Джинни вырвался глубокий дрожащий вздох.
— Хорошо. Похоже, ты вытянула правильную душу.
Тыльной стороной руки девушка коснулась Тома… Хотя какого Тома? Никакого Тома больше не существовало, только Симус — мягкое лицо, круглая щека, чуть тронутый нежным пушком подбородок.
— Полагаю, ты свободна.
Рисенн ахнула так громко, что Джинни подняла голову: глаза демонессы были широко распахнуты и наполнены удивлением.
— Свободна? Я действительно свободна?
— Да.
— И что — больше никаких Малфоев?
— Больше вообще никого, — поправила её Джинни. — Хоть голая тут пляши. Хотя, пожалуй, лучше не тут, а где-нибудь подальше.
— Свободна… — выдохнула Рисенн, взвиваясь на ноги и кидаясь к окну. Распахнулись створки, и демонесса перегнулась через подоконник в звёздную ночь. — Свободна! — крикнула она и повернулась, чтобы ещё раз взглянуть на Джинни. Холодный воздух ворвался в комнату, хлестнув чёрными волосами по её бледному некрасивому лицу. — Благодарю тебя.
— Благодари не меня, а Драко — это он освободил тебя, — заметила Джинни.
— Истинно так, — демонесса замерла прерванной в полёте птицей. — Знаешь, а его ещё можно спасти.
— Можно? — расширились глаза Джинни. — Как? Ты знаешь противоядие? Ты…
— Только ты сумеешь это сделать, — решительно сообщила Рисенн. — Только ты.
Лёгкий прыжок на подоконник, и через мгновение дьяволица растворилась в морозной сияющей ночи.
…Только я? Что это значит? — с лихорадочно колотящимся в груди сердцем гадала Джинни.
Рядом раздался стон. Она перевела взгляд и посмотрела на Симуса — он завозился, открыл глаза, уставившись ей в лицо. И глаза снова были синими, не замутнёнными более никакой темнотой.
— Джинни… — прошептал он. — Это ты?
Взяв его руки в свои и переплетя пальцы, она прижала их к груди.
…пришла пора покаяния…
— С возвращением, Симус. С возвращением, дорогой.
* * *
— Ты лжешь, — заявил Гарри.
Его рука тряслась, и острие меча кололо горло Люциуса.
— Если б так… — ответил тот с такой горечью, что душа Гарри застонала. — Если б я мог вернуться и всё изменить…
— Прекрати! — рявкнул, перебивая его, гриффиндорец. — И потом, с чего ты взял, будто я поверю в этот бред?! Какая такая кровь, какой такой тысячелетний дракон?!
— И яд, и противоядие были созданы Салазаром Слизерином, — сообщил Люциус, — и с тех самых пор передавались в роду Малфоев из поколения в поколение. Исключительный яд, само совершенство: не оставляющий следов и не имеющий вкуса, яд, которому достаточно малейшей ссадинки или царапины на коже. Мгновенно нейтрализуемый при наличии противоядия и приводящий к неизбежной смерти при его отсутствии.
— Враньё это всё, — возразил Гарри. — Драко умирает уже не первую неделю.
— Он — Малфой и защищён своею кровью. Однако даже эта защита рано или поздно падёт под напором яда.
— Значит, имей я хроноворот… Я мог бы возвратиться в прошлое и добыть немного этой самой драконьей крови…
— Имей ты хроноворот? — сухо переспросил Люциус. — Никакой хроноворот не отправит тебя во время, когда он сам ещё не был создан. Но даже если тебе удалось бы найти настолько древний хроноворот, даже если б ты пережил путешествие в две тысячи лет в обе стороны, всё равно — потребуется не один век на разработку противоядия. А Драко отпущены отнюдь не сотни лет. Даже едва ли сотни часов.
1015 
