59 
А затем сквозь мучительные рыдания, она услышала, как кто–то произнес ее имя. Было бы глубочайшим унижением попасться кому–нибудь на глаза в таком виде. Ханна помотала головой и, сжавшись от горя, беспомощно выдавила:
— Пожалуйста, оставьте меня…
Но мужчина сел рядом с ней, и она очутилась в теплых, крепких объятиях. Ее голова оказалась прижатой к крепкой груди.
— Ханна, любимая… не надо. Не плачь. — Это был низкий голос Рэйфа. Его знакомый запах. Она попыталась оттолкнуть его, но Рэйф крепко ее держал, его темная голова склонилась к ней. Шепча нежные ласковые слова, он пригладил ей волосы и осыпал поцелуями ее лоб. Его губы легко коснулись ее мокрых ресниц.
— Ну же. В этом нет необходимости, дорогая. Тише, все хорошо. Взгляни на меня, Ханна.
Острое удовольствие от его объятий и слов утешения, заставило ее почувствовать себя еще хуже.
— Вы должны быть там, — сказала она, издав несколько кашляющих всхлипов. — С Натали.
Его ладонь уверенно поглаживала ее спину.
— Ханна. Милая. Пожалуйста, успокойся, чтобы мы могли поговорить.
— Я не хочу разговаривать…
— А я хочу. И ты меня выслушаешь. Сделай глубокий вдох. Хорошая девочка. И еще один. — Рэйф отпустил ее, чтобы снять фрак и обернуть его вокруг ее дрожащего тела. — Я не думал, что Блэндфорд объявит о помолвке так чертовски быстро, — сказал он, снова притягивая ее к себе. — Иначе я бы постарался найти тебя раньше.
— Это не имеет значения, — сказала она, ее отчаяние превратилось в печаль. — Ничего не имеет значения. Даже не пытайся…
Рэйф закрыл рукой ей рот и посмотрел на нее. В свете факелов его лицо было наполовину скрыто в тени, темные глаза сияли. Его теплый голос был хрипловатым и снисходительно ворчливым.
— Останься ты в бальной зале на полминуты дольше, моя импульсивная любовь, ты бы услышала, как Блэндфорд объявил о помолвке Натали с лордом Трэверсом.
Ханна застыла. Она не могла даже дышать.
— Не считая недолгой поездки в деревню, — продолжил Рэйф, — я весь чертов день провел в разговорах. С родителями, Блэндфордами, Уэстклифом… и, что важнее всего, с Натали. — Он убрал руку от ее рта и порылся в кармане своего фрака. Достав носовой платок, он нежно вытер мокрые от слез щеки Ханны. — Я сказал ей, что какой бы милой и привлекательной я ее не находил, я не могу на ней жениться, потому что никогда бы не смог относиться к ней так, как она того заслуживает, а также потому, что я окончательно и бесповоротно влюблен в другую.
Он улыбнулся, увидев изумление в глазах Ханны.
— Полагаю, что после нашего разговора она пошла к Трэверсу за утешением и советом, и он, вероятно, признался ей в своих чувствах. Надеюсь, она не приняла его предложение сгоряча, только чтобы сохранить лицо. Но это уже не моя забота.
Обхватив ладонями лицо Ханны, Рэйф ждал от нее каких–либо слов. Она только покачала головой, слишком потрясенная, чтобы издать хоть какой–то звук.
— После того дня в библиотеке, — сказал он ей, — когда мы почти предались любви, я осознал, что хотел бы, чтобы нас с тобой кто–нибудь тогда застукал. Я хотел скомпрометировать тебя, сделать все возможное, чтобы я смог быть с тобой. И тогда я понял, что несмотря ни на что, я никогда не смогу жениться на Натали. Потому что жизнь слишком длинна, чтобы провести ее не с той женщиной.
Его голова и плечи закрыли собой свет факелов, когда он наклонился к ней, его рот овладел ее губами в медленном проникающем поцелуе. Он уговаривал ее дрожащие губы раскрыться, исследуя их с обжигающей нежностью, от которой ее сердце болезненно и сильно забилось. Она ахнула, почувствовав его руку, скользнувшую под фрак, ласкающую нежную кожу в низком вырезе ее бального платья.
— Дорогая Ханна, — прошептал он. — Увидев, как ты сейчас плачешь, я подумал: «Пожалуйста, Господи, пусть это будет потому, что ей небезразличен такой грешный негодяй, как я. Пусть она любит меня хоть немного».
— Я плакала, — смогла с трудом выдавить сказать Ханна, — потому что мое сердце разрывалось от мысли, что ты женишься на другой. — Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы унять дрожь от переполнявших ее эмоций. — Потому что я… я хотела, чтобы ты был моим.
От вспышки страсти в его глазах ее пульс бешено забился.
— Я должен кое–что спросить у тебя, любовь моя. Но сначала ты должна понять… Я не унаследую состояние Боуменов. Это не значит, что я не смогу обеспечивать тебя. Я сам по себе богатый человек. И я собираюсь все свои капиталы, нажитые нечестным путем, вложить в хорошее дело. Возможностей хватает всюду.
59 
