17 
Плохая ночь дает о себе знать, сонно подумала она, положив голову на сложенные руки и расслабившись на мягком матрасе. Не было даже легкого ветерка, над террасой плавал тяжелый аромат роз, и Клэр заснула.
Неожиданно что-то разбудило ее. Некоторое время она продолжала лежать без движения, вслушиваясь в тишину и размышляя, кто или что это могло быть. Повернув голову, она заметила возле себя маленький железный столик, на котором стояли кувшин с охлажденным соком, судя по цвету — персиковым, и стакан. Какая внимательная Анжелина, какое приятное пробуждение, благодарно подумала она и села, отбросив назад растрепанные волосы. Слепо щурясь под лучами яркого полуденного солнца, она потянулась к кувшину и тут же замерла с вытянутой рукой: некое шестое чувство подсказало, что тишина едва уловимым образом изменилась.
Медленно, даже осторожно она обернулась и остолбенела: неподалеку от нее, в мягком кресле, сидел Гвидо Бартальди и, судя по всему, прекрасно себя чувствовал. Короткие темно-синие шорты открывали длинные загорелые ноги в кожаных сандалиях, рубашка поло сливочного цвета демонстрировала загорелые руки и волосатую грудь, темные очки скрывали глаза.
Клэр превратилась в камень, но, увидев, что он разглядывает ее обнаженную грудь, схватила полотенце и закрылась им.
— Как вы здесь оказались? — Голос у нее дрожал, краска смущения залила лицо.
Его брови приподнялись.
— Я позвонил, и меня впустили. — Он указал на кувшин. — Экономка как раз собиралась отнести вам сок, и я предложил ей свои услуги.
— Скажите мне, синьор, зачем вы меня преследуете?
— Мне жаль, что вы именно так воспринимаете мои визиты. — Его голос звучал обманчиво кротко. — Я хотел удостовериться, что вы идете на поправку.
У Клэр вертелось на языке множество колких ответов, но она решила попридержать их и спокойно произнесла:
— Как видите, синьор, мне уже намного лучше, а если вы избавите меня от своего присутствия, будет вообще хорошо.
— Не избавлю, — ответил он. — Это не единственная причина моего прихода. Я хочу предложить вам работу.
— Работу? — эхом отозвалась она, отказываясь верить своим ушам. — Вы хотите, чтобы я работала на вас?
— Не совсем. — Он замолчал. — Паола ведь говорила вам, что у нее есть пожилая компаньонка?
— Да. — Клэр сдвинула брови. — И что из этого?
— Синьора больше у нас не работает. Женщина ее возраста и мировоззрения вряд ли найдет взаимопонимание с девушкой темперамента Паолы. Да и охрану ей, как выяснилось, нельзя доверить.
Клэр почувствовала, что полотенце сползает, поэтому она поспешила вернуть его на прежнее место.
— И вы ищете строгого тюремщика?
— Нет-нет, — Гвидо Бартальди неопределенно повел рукой. — Это бесполезно и унизительно. Паоле нужна компаньонка, которая ей будет нравиться, кому она сможет довериться. — Он смотрел на нее совершенно серьезно, и Клэр ничего не могла прочитать по его глазам. — Она считает вас лучшей кандидатурой, так вы ей понравились.
— Интересно, — энергично покачала головой Клэр. — Но я преподаватель иностранных языков.
— Это очень хорошо. У меня международный бизнес. Я много путешествую. — Он ненадолго замолчал. — Моя жена должна свободно владеть не только родным языком.
Клэр попыталась собрать взбудораженные мысли.
— Вы хотите, чтобы я преподавала Паоле английский? — Она не могла поверить, что участвует в этом разговоре. У него хватило наглости обратиться к ней с такой просьбой!
— И французский тоже, — непринужденно кивнул он. — Думаю, вы знаете этот язык.
— Знаю, но не горю желанием преподавать его вашей невесте, — сквозь зубы проговорила она.
— Чем же вам не понравилась Паола?
— Дело не в Паоле.
— Еще раз повторяю: она сама хотела бы этого. Вы нужны ей, — тихо произнес он.
— Это странно. — Губы у нее раскрылись от удивления.
— И что тут такого странного?
— Вся ситуация. — Клэр посмотрела на полотенце, которое прижимала к себе, затем надела лифчик. Придерживая его одной рукой, другой она попыталась застегнуть металлическую застежку на спине, но ничего не получалось.
— Позвольте, я… — Хотя она и не видела его лица в этот момент, но могла бы поклясться, что он улыбается. Он не спеша поднялся на ноги.
— Я справлюсь, — выдохнула она, чувствуя, что снова краснеет.
17 
