32 
Папа поднялся, так, как и надлежит большому, уверенному в себе мужчине, – медленно, выпрямляясь во весь свой немалый рост, отчего с каждым движением он казался еще больше. Выражение его лица было спокойным и в то же время заинтересованным; ему было любопытно увидеть моего нового работодателя, несмотря на то что папа уже решил: я больше не буду здесь работать.
Это выражение исчезло с его лица в тот же миг, когда он увидел Бэрронса. Папино лицо застыло, стало жестким, замкнутым.
– Иерихон Бэрронс. – Бэрронс протянул руку.
Несколько мгновений папа просто смотрел на нее, и я не была уверена, что он пожмет протянутую руку. Но затем он наклонил голову, и мужчины обменялись рукопожатием. И застыли.
И застыли. Словно это было какое– то соревнование и кто первый отпустит чужую ладонь, тот и проиграет.
Я переводила взгляд с одного из них на другого и вдруг поняла, что папа и Бэрронс ведут один из тех молчаливых диалогов, к которым я сама уже привыкла. И хотя их язык, по самой своей природе, был мне незнаком, я выросла на Юге, где мужское эго больше, чем их любимый пикап, а женщины рано учатся распознавать не такой уж и тихий рев тестостерона.
-Она-моя-дочь,-ты,-ублюдок,-и,-если-ты-думаешь-о-своем-члене,-глядя-на-нее,-я-оторву-его-и-тебя-же-им-накормлю.-
-Попробуй.-
-Ты-слишком-стар-для-нее.-Оставь-ее-в-покое.-
Я хотела бы сказать папе, чтобы он не волновался по поводу этого человека, но, несмотря на мои настойчивые попытки транслировать ему эту мысль и силу взгляда, от которого у меня глаза чуть не вылезли из орбит, ни один из них так на меня и не оглянулся.
-Ты-так-думаешь?-А-мне-кажется,-что-она-не-считает-меня-слишком-старым.-Почему-бы-тебе-не-спросить-у-нее-самой? (Бэрронс наверняка сказал это лишь для того, чтобы позлить папу. Конечно же, я считаю, что он для меня слишком стар. Не то чтобы я вообще думала о нем в таком ключе…)
-Я-забираю-ее-домой.-
-Попытайся. (Иногда Бэрронс становился отвратительно немногословен.)
-Она-выберет-меня,-а-не-тебя, – гордо ответил ему папа.
Бэрронс рассмеялся.
– Мак, детка, – сказал папа, не отводя глаз от Бэрронса, – иди собирай вещи. Мы едем домой.
Я застонала. Конечно же, я выбрала бы папу, а не Бэрронса, если бы у меня действительно был выбор. Но выбора у меня не было. У меня в последнее время вообще не осталось вариантов, из которых можно было бы что– то выбрать. Я знала, что мой отказ больно ударит отца. Но я вынуждена была причинить ему боль, потому что иначе он не уехал бы.
– Прости, папа, но я остаюсь здесь, – мягко сказала я.
Джек Лейн вздрогнул. Он отвернулся от Бэрронса, чтобы взглянуть на меня с холодным укором, но маска успешного адвоката недостаточно быстро вернулась на его лицо, и я успела увидеть боль от моего предательства.
Темные глаза Бэрронса блеснули. Разговор завершился именно так, как он и ожидал.
На следующее утро я поехала с папой в аэропорт и проводила его до самолета.
Всю ночь я не могла поверить в то, что мне удалось отправить его домой, и, честно говоря, я не уверена, что это удалось мне.
Он остался в магазине, в одной из пустующих спален на четвертом этаже, и до трех часов ночи спорил со мной по всем возможным вопросам – поверьте, адвокаты кого угодно могут вывернуть наизнанку, – пытаясь заставить меня передумать. И случилось то, чего я раньше не могла даже представить, – мы разошлись по спальням, дико злясь друг на друга.
Однако нынешним утром папа превратился в совершенно другого человека. Я проснулась и обнаружила, что он уже внизу, пьет кофе с Бэрронсом в его кабинете. Отец встретил меня теми искренними объятиями, которые я обожала с детства. Он был расслаблен, внимателен, в общем, вернулся к тому харизматичному себе, от которого пищали как сумасшедшие все мои школьные подруги, забывая, что он вдвое старше их. Отец снова был уверен в себе, искренен и находился в самом лучшем расположении духа – я почти не помнила его таким со дня смерти Алины.
Когда мы уходили, папа улыбнулся и пожал Бэрронсу руку, причем сделал это с искренним дружелюбием и даже уважением.
Думаю, Бэрронс сообщил папе что– то такое, что выявило в них скрытую от меня до сих пор общность характеров, и это заставило Джека Лейна приглушить свои адвокатские способности. О чем бы они с Бэрронсом ни говорили, это сотворило чудеса.
Быстро остановившись у отеля, где папа забрал свои вещи, и купив кофе с круассанами, всю дорогу до аэропорта мы провели, болтая на любимые темы: обсуждая автомобили, новинки их дизайна и последние автошоу.
32 
