73 
«Меч и тех и тех убивает, даже Мастера и Мистрисс! Тем мечом они страданий избегают!»
Меч убивал и Светлых, и Темных, даже их элиту. Это я тоже знала. Копье обладало такими же свойствами.
«Вот так и их отличать можно! Не тронет Силий Чудища, Ансилий меча, и Светлый амулета, и Темный копья…»
«То есть их можно проверить, – написала я в дневнике приблизительный перевод. – Сили (Видимые) не могут прикоснуться к Чудищу (книге?), а Ансили (Невидимые) не смогут дотронуться до меча».
– Понятно! – воскликнула я.
Вот что самое важное!
«Видимые не могут прикоснуться к амулету, – написала я, – а Невидимые не могут взять в руки копье».
Вот что на самом деле здесь написано! Видимые не могут коснуться реликвий Невидимых и наоборот, а значит, их можно различать!
Вот прекрасный способ проверить, одержим ли Бэрронс Невидимым Захватчиком. Если да, то он не сможет прикоснуться к копью.
Я отложила ручку и задумалась. Трогал ли он раньше копье? Да! В ту ночь, когда убил Серого Человека, а я болталась у монстра в руке, схваченная за волосы.
Я нахмурилась. Вообще-то в ту ночь я не видела, чтобы Бэрронс прикасался к копью. Когда он вернул мне оружие, оно торчало в сумочке. То есть Бэрронс сжимал его через ткань. И хотя он говорил мне, что взял копье с собой на аукцион, пристегнув к ноге, но штанину он не закатывал и копья не показывал. С тем же успехом он мог оставить артефакт на столе, куда я его положила перед поездкой и откуда забрала после.
Ладно, но вот в ту ночь, когда мы украли копье, он же его трогал, верно? Я закрыла глаза, вспоминая. Мы спустились в подземелье под хранилищем гангстера Роки О'Банниона.
Бэрронс приказал мне снять копье со стены. И с тех пор оно было у меня.
Я открыла глаза. Вот ведь умная зараза!
Нужно будет подстроить ситуацию, в которой Бэрронс не сможет не прикоснуться к копью. Не сможет не взять его. Не дотронуться. Нужно убедиться, что между копьем и его кожей нет никаких преград. Если в Бэрронсе сидит Захватчик или любой другой Невидимый, он не сможет этого сделать.
Ну и как мне заставить его проделать этот номер?
Странички вполне стоили затраченных усилий. Я была даже рада, что книга о В'лейне исчезла, а вместо нее появилась вот эта.
Я дочитала до конца. Получалось медленно, зато вполне увлекательно.
Автор этих листков не был ши-видящим. Это был парень, скорее даже мальчик, который был настолько красивым, что воины его времени часто над ним посмеивались, поскольку девушки его обожали.
В тринадцать лет мальчику не повезло – когда он решил сократить дорогу к дому и пошел через лес, его заметила принцесса Фейри.
Она очаровала его и перенесла в страну Фей, после чего трансформировалась в нечто холодное и пугающее. Принцесса держала мальчика в золотой клетке посреди зала при дворе Фейри. Он вынужден был смотреть, как Фейри развлекаются со своими человеческими «зверюшками». Одной из любимых игр было превращение людей в при-йа : созданий, смысл жизни которых заключался в прикосновении к Фейри – к любому Фейри. Ну, не просто в прикосновении, автор описал это как «грязные вещи, которые они делали между собой, и жуткие вещи, которые они делали с другими». У при-йа не было ни собственной воли, ни разума, ни страха, ничего, кроме жажды секса. У них не было ни морали, ни милосердия, и они часто дрались между собой, как дикие животные. Мальчик боялся их и опасался того, что может произойти, если его станут держать вместе с человеческими сородичами. Он утратил ощущение времени, но понимал, что прошло много лет, поскольку сменились сотни «зверюшек», а у него начали расти усы и борода и принцесса стала обращать на него куда больше внимания.
Когда живые игрушки надоедали Фейри, их просто выбрасывали обратно в мир людей. Таким образом формально Договор не нарушался: Фейри не убивали людей. Я задумалась над тем, сколько же таких «зверюшек» закончило свои дни в сумасшедшем доме или использовалось по прямому назначению до самой смерти.
Мальчик слушал все, что говорилось вокруг, и записывал услышанное. Он знал, что у при-йа не было надежды, поскольку ничто не могло освободить их от одержимости, и догадывался, что впереди его ждет то же самое. Мальчик понимал, что не спасется, но все еще надеялся, что его записи смогут кому-нибудь помочь, смогут предупредить его народ. (Он не знал, что в мире людей прошло много столетий и если бы он вышел из мира Фейри, то не узнал бы его.) Он просто надеялся, что эти записи смогут спасти людей и, возможно, помогут отомстить его безжалостным мучителям.
73 
