67 
Бриони медленно кивнула:
– Я вам помогу.
– Спасибо.
– Филипп вас любил. Он все время о вас беспокоился. Я сохраню вашу тайну, месье Волеран, но и вы должны сохранить мою.
– Согласен.
Она сидела рядом, печально опустив голову. Жюстину было жаль девушку. Он видел, что ее горе так же глубоко, как горе Селии, а может быть, даже глубже. Да, конечно, решил Жюстин, у нее на Филиппе, как говорится, сошелся клином белый свет.
– Я потеряла его, когда он уехал во Францию, чтобы жениться на Селии Веритэ, – заговорила Бриони глухо. – Я знала, он любит меня, он был со мной счастлив, но понимала, что я ему не пара. Он мечтал жениться на настоящей леди с нежными ручками, которая так же, как он, разбирается в поэзии. Я никогда ни о чем не просила его… С самого начала знала, что когда-нибудь он меня оставит. Я отдала ему всю себя и никогда не удерживала его. Ведь он Волеран, а я – простая ирландская девушка. – Она покачала головой, улыбнувшись дрожащими губами. – Так уж устроен мир.
– Филипп поступил глупо, – тихо сказал Жюстин. – Я думаю, ты стала бы ему очень хорошей женой.
Жюстин действительно так думал. Эта горячая девушка вернула бы его брата из мира грез в реальный мир, а ее беззаветная любовь заставила бы его жить так, как подсказывает сердце, а не только разум. Селия любила Филиппа, но… не так.
– Бедная мадам Волеран, – пробормотала Бриони, словно читая его мысли.
– О ней не беспокойся. Она сильная женщина. Тебе лучше уйти, пока тебя не заметили. – Он помолчал. – Так ты никому не расскажешь, кто я такой?
– Нет. Я не предам брата Филиппа. – Она встала и направилась к дому.
Жюстин задумчиво смотрел ей вслед. Итак, Филипп любил сразу двух женщин. Этот праведник лишил девушку невинности, потому что слишком хотел ее, чтобы слушать голос совести.
«Черт возьми, – думал Жюстин, – оказывается, у нас с тобой, брат мой, было гораздо больше общего, чем я думал».
Внезапно он почувствовал рядом чье-то присутствие и, оглянувшись, увидел Селию. Та пристально смотрела на него. Даже в сумерках он заметил, что лицо у нее пылает.
– Подслушиваешь? Что же ты слышала?
– Ничего. Но я видела, как она тебя целовала, – сказала Селия с возмущением. – Я видела, как она гладила тебя, а ты… ты, кажется, не возражал. Жюстин показал на свою трость:
– Едва ли я смог бы вскочить и убежать.
– Не нужны мне твои дурацкие оправдания! Думаешь, кто-нибудь сможет поверить, что ты Филипп, если ты ведешь себя подобным образом? Филипп никогда не стал бы заигрывать со служанкой… И не смей ухмыляться!
– Ну и ну! Какая ты сегодня сердитая! Можно подумать, ты ревнуешь…
Селия взглянула на него так, словно проглотила клопа. Было видно, она изо всех сил старается держать себя в руках.
– Я и не подозревала, что у тебя так сильно развито самомнение, – ответила она ледяным тоном.
Уже давно ничто не доставляло ему такого удовольствия, как ее ревность.
– Тебе не понравилось, что она меня целует, признайся!
– Меня просто удивило, как ты, пытаясь убедить всех, что ты Филипп, пристаешь к служанке.
– А Филипп, конечно, никогда не стал бы заигрывать с бедной ирландской белошвейкой?
– Никогда. В одном его мизинчике было больше порядочности, чем у тебя…
– Филипп, несомненно, был порядочным человеком, – согласился Жюстин. – Но нет никаких сомнений в том, что он был любовником Бриони.
– Что?!
Несмотря на серьезность ситуации, Жюстин получал какое-то жестокое удовлетворение, рассказывая ей об этом.
– Да, любовником. Не знаю, когда это началось, но продолжалось вплоть до его отъезда во Францию. Я не пытался соблазнить ее. Она бросилась мне на шею, поверив, что я Филипп.
– И слышать такое не желаю! Это ложь! Какой же ты низкий, презренный тип, если…
– Я переоценивал Филиппа, – ухмыльнулся Жюстин. – Он все-таки был не праведником, а нормальным мужчиной с горячей кровью.
Селия была готова выцарапать ему глаза.
– Этого не может быть! Ты лжешь! Думаешь, Макс и Лизетта не узнали бы, сделай Филипп что-нибудь подобное?
– Думаю, они об этом знают, – сказал Жюстин уже серьезно. – Поэтому мы с тобой сейчас же пойдем и расспросим Лизетту.
– Я никуда не собираюсь идти с тобой!
67 
