37 
Себастьян рос с ощущением и пониманием родительской любви. Да, и отец, и мать любили сына; беда в том, что они ненавидели друг друга. Мать не скрывала презрения к бывшему мужу, однако отцу следовало отдать должное: он никогда, ни разу в жизни не опустился до дурного слова о бывшей жене. И все же порой само молчание оказывалось исчерпывающе красноречивым. Леонард считал ниже своего достоинства вступать в перебранку с женщиной и уж тем более не хотел, чтобы сын воспитывался в обстановке враждебности и склок.
Себастьян наклонился и поднял с пола футболку. Нет, о браке и семье задумываться, пока не стоило. Возможно, когда-нибудь он и поймет, что готов к переменам, но этот день скрывался далеко за горизонтом.
Дверь кухни открылась, и показался отец. Подошел к раковине, включил воду.
– Работаешь?
– Только что закончил.
Леонард взял кусок мыла и начал старательно мыть руки.
– У меня завтра выходной. Если ты свободен, можно съездить в Эроурок, на дамбу, и посидеть с удочками.
– Любишь рыбалку?
– Еще как! В свое время ты тоже увлекался. Говорят, там здорово клюет.
Рыбалка наедине со стариком. Она могла сблизить, но могла и закончиться поражением – точно так же, как покупка машины.
– С удовольствием поеду с тобой, пап.
Глава 7
На следующий день после свадьбы Люси Клер дала обет трезвости. Однако уже в четверг вечером, в 17.32, данное слово пришлось, нарушить. Клер Уингейт имела полное право на праздник.
Двумя руками она сжимала бутылку «Дом Периньон» и пыталась вытолкнуть пробку. Через несколько секунд ее настойчивость увенчалась успехом: пробка выскочила, перелетела через всю кухню, едва не пробила стеклянную дверцу буфета и приземлилась в неизвестной точке за плитой. Над горлышком бутылки воспарило легкое облачко, и Клер с наслаждением наполнила шампанским три хрустальных бокала.
– Оно должно быть отличным, – заметила она с победной улыбкой, в которой не было ни тени раскаяния. – Я украла его у мамы.
Адель бережно подняла бокал:
– Краденое шампанское всегда великолепно.
Мэдди задумчиво посмотрела на пузырьки.
– Какой год?
– Тысяча девятьсот девяностый. Мама берегла к моей свадьбе. Но если моя личная жизнь дала трещину, то почему должна страдать эта замечательная выдержанная бутылка?
Она проникновенно взглянула на изящную этикетку.
– За меня!
Всего! Лишь час назад Клер прошла тест на ВИЧ и уже через несколько минут получила отрицательный результат. С сердца упал еще один камень. Подруги ходили в клинику вместе с ней и разделили счастливую новость прямо на месте.
– Спасибо вам за поддержку, – поблагодарила Клер и сделала несколько маленьких глотков. Празднование слегка омрачалось отсутствием Люси, но Клер утешала себя мыслью о сладком медовом месяце подруги. Новобрачные плескались в морских волнах и принимали солнечные ванны на Багамах.
– Вы обе так заняты и все же не пожалели времени, чтобы прийти ко мне.
– Не благодари. – Адель обняла ее за плечи. – Кто же, если не мы?
– Для тебя время у нас всегда найдется, – добавила Мэдди. Попробовала шампанское и вздохнула: – Так давно не доводилось пить ничего, кроме второсортной дряни. А это просто наслаждение.
– Ты все еще на Аткинсе? – поинтересовалась Клер.
Насколько она знала, Мэдди неизменно сидела на какой-нибудь всесильной диете. Волевая леди превратила собственную жизнь в вечное сражение за право носить джинсы шестого размера – и ни на размер больше. Профессия диктовала особые условия: все три писательницы по необходимости проводили немало времени за рабочим столом. Сидячий образ жизни слегка утяжелял фигуру. С лишними фунтами, так или иначе, боролись все. Но Мэдди вела особенно упорную и яростную битву.
– Нет, сейчас у меня период «южного пляжа», – ответила она.
– Ты бы лучше попыталась вернуться в спортивный зал, – высказала авторитетное мнение Адель и прислонилась красивой попой к черной гранитной поверхности кухонной консоли. Адель так боялась унаследовать широкие бедра матери, что каждое утро пробегала не меньше пяти миль.
– Нет уж, спасибо. Я была записана в четырех и ни в одном не выдержала больше пары месяцев. – Мэдди решительно покачала головой. – Проблема в том, что я ненавижу потеть. Фу! Так отвратительно!
Адель поднесла бокал к губам.
– Напротив. Потеть очень полезно. Уходят все вредные токсины.
– Может, тебе и полезно. А мне хорошо с родными и привычными вредными токсинами. Пусть остаются на месте.
37 
