Последние отзывы

  4  

В горле пересохло, кулак страха сдавил шею. Она не могла сказать, что именно так встревожило ее, но подобное чувство она испытала лишь однажды, в глухом переулке Чикаго. Лорна привыкла быть осторожной на улицах и обычно пользовалась переулком, чтобы срезать путь к себе домой, в убогую комнатушку обветшалого здания, но однажды ночью, когда она собиралась ступить в него, ее голову иголками пронзила такая тревога, что она застыла, неспособная сделать следующего шага. Она не видела и не слышала ничего подозрительного, но не могла двинуться вперед. Сердце так глухо стучало в груди, что она едва дышала, страх просто сковал ее. Медленно, она отступила от входа в проулок и выскочила на улицу, чтобы пойти домой длинной дорогой.

Следующим утром в том переулке было найдено тело проститутки, жестоко изнасилованной и искалеченной. Лорна знала, что на месте мертвой женщины могла оказаться она, если бы не предупредивший ее внезапный приступ ужасной паники.

Сейчас, как и в тот раз, тело охватило ощущение опасности. Этот стоящий перед ней мужчина, кем бы он ни был, представлял для нее угрозу. Она, разумеется, не думала, что он убьет или искалечит ее, но были и другие способы заставить человека страдать.

Она чувствовала, что задыхается, воздух с трудом проникал в ее сжавшееся горло. Боковым зрением Лорна заметила пляшущие огоньки света и с ужасом поняла, что сейчас упадет в обморок. Она не могла позволить себе потерять сознание, ведь тогда она станет совершенно беспомощной.

— Мисс Клэй, — спокойно сказал он нежным, как сливки, голосом, словно совершенно не замечал ее паники и не подозревал, что она находится на грани срыва. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Прозаическое приглашение произвело благоприятный эффект, вытащив ее из тисков ужаса. Так или иначе, способность дышать к ней вернулась. Ничего не случилось. У нее нет причин так нервничать. Да, все это слегка тревожило, и, вероятно, она уже не вернется в «Инферно», чтобы играть на деньги, но она не нарушала никаких законов или правил казино. Она не представляла для них опасности.

Те крохотные огоньки света засверкали снова. Что...? Озадаченная, она повернула голову и уставилась на две огромных свечи, каждая из которых была под метр высотой. Одна стояла на полу, другая на плите белого мрамора, служившей камином. Пламя танцевало вокруг скрученных фитилей.

Свечи. Она не собиралась падать в обморок. Огоньки света ее бокового зрения были от этих свечей. Она не заметила их, когда ее буквально втащили в комнату, но это и понятно.

Пламя свечей плясало и дрожало, как будто те стояли на страже. Это тоже было понятно. Она не ощущала даже легкого дуновения ветерка, но сейчас в Рено было лето, и кондиционеры выпускали мощные струи воздуха. Во время посещений казино она всегда носила одежду с длинными рукавами, чтобы не мерзнуть.

Тут она поняла, что неподвижно уставилась на свечи и не ответила на предложение сесть. Она обернулась к стоящему у окна мужчине, с трудом вспоминая, как обратился к нему «горилла».

— Кто вы? — резко спросила она и снова попробовала выдернуть руку, но «горилла» только вздохнул, продолжая держать ее. — Отпусти!

— Можешь отпустить, — сказал мужчина, слегка развеселившись. — Спасибо, что привел ее.

«Горилла» немедленно выпустил Лорну и со словами:

— Я буду в центре безопасности, — спокойно вышел из кабинета.

Лорна тут же начала оценивать свои шансы на побег, но потом передумала. Она не хотела бежать; в казино знали ее имя и располагали описанием внешности. Если она убежит, то попадет в черный список не только «Инферно», но и любого казино штата Невада.

— Я Данте Рейнтри, — сказал мужчина, сделав небольшую паузу, чтобы увидеть ее реакцию на свое имя. Оно ни о чем ей не говорило, поэтому она лишь вопросительно подняла брови. — Я владелец «Инферно».

Дерьмо! Владелец казино был весомой фигурой в «комитете по играм». Ей следует быть крайне осторожной, но у нее имелось одно преимущество. Он не мог доказать, что она мухлевала, хотя бы потому, что она этого не делала.

— Данте. Инферно^[3]. Понимаю, — сострила она. Похоже, он был невероятно богат и думал, что каждый в его присутствии должен трепетать от страха. Но если он хочет запугать ее, то должен найти что-нибудь еще, помимо своего состояния. Она, как и другие, ценила деньги; они здорово облегчали жизнь. Теперь, когда у нее был свой, пусть и небольшой капитал, она поражалась, насколько улучшился ее сон — было большим облегчением не беспокоиться о том, где ей удастся в следующий раз раздобыть денег и когда этот раз наступит. Однако она презирала людей, думающих, что богатство давало им право на особое с ними обхождение.

  4