- Ты мог ничего не говорить, - сухо сказала Лаура.
- Но с Софией это то же самое, что во всем признаться! Дорогая, не сердись, это…
- Я имею право сердиться, предатель. – Лаура сложила руки на груди и отвернулась.
Ругаясь шепотом, Хейл виновато оглядел ее и предложил руку Пруденс.
- Хейл, что… - начала Пруденс, но он хмуро перебил ее.
- Не спрашивай, Прю. С тремя сестрами парень все время как на иголках. – Он помог Пруденс спуститься, а Джейсон тем временем прошел мимо них наверх.
Вскинув бровь, Джейсон перевел взгляд с лица Хейла на лицо Лауры. Он улыбнулся, увидев свою жену в изящном костюме из черного атласа и парчи и отделанной мехом рыси мантилье. На голове ее была крошечная черная шляпка, украшенная красными ленточками и страусиными перьями. Каждый волосок был на месте, каждая ленточка и складочка на одежде в идеальном порядке. Джейсону хотелось схватить ее и поцеловать прямо здесь на ступеньках.
Злость Лауры испарилась, как только она увидела его. Сегодня он был особенно красив, черные волосы аккуратно расчесаны, шерстяное пальто прекрасно сидит на его широкоплечей фигуре. – Я искал тебя, - сказал он, руки его скользнули по ее ребрам, и большие пальцы замерли прямо под ее грудью.
Она ухватила его за руки, ее зеленые глаза робко встретили его взгляд. – Это – довольно большая компания для прогулки на санях, - сказала она.
- Да, и мы – единственная женатая пара во всей группе. Надеюсь, мы сможем за ними уследить.
- У меня нет никаких сомнений. – Рукой в перчатке она отряхнула снег, прилипший к его плечам. – Толпа Прескоттов не должна вызвать у тебя никаких затруднений.
Джейсон склонил голову набок и оглядел ее с медленной, задумчивой улыбкой, от которой у нее екнуло сердце. – Посмотрим, подтвердится ли твое пророчество. – Он обнимал ее рукой за талию, пока они спускались по ступенькам. – Мы едем в последних санях, чтобы за всеми следить.
Он посадил ее в сани и зашагал к самому первому в ряду экипажу, где кучер ждал сигнала трогаться. Сани медленно начали движение. Лаура села напротив Хейла и Пруденс, а между ними расположились четверо детей Софии. Самая младшая, семилетняя Миллисент, забралась на колени Лауре и завернулась в шерстяной плед.
Джейсон присоединился к ним, забравшись на свободное место рядом с Лаурой. Вместе они стали разбираться с одеялами, ребенком, и их ноги так переплелись, что Лаура начала смеяться. В конце концов, она оказалась надежно укутанной и крепко прижатой к боку Джейсона, ее нога притиснута к его мускулистому бедру, а голова у его плеча. Не обращая внимания на заинтересованные взгляды Хейла и Пруденс, она прислонилась к нему.
Миллисент сидела на коленях Лауры и задавала вопросы о лошадях, деревьях и обо всем, что поражало ее воображение. Джейсон терпеливо отвечал ей, и, протянув руку, заправил один из длинных каштановых локонов девочки. Его звучный голос с легким ирландским акцентом, который так и не исчез, одновременно и успокаивал и возбуждал Лауру. Она слушала его и смотрела на сверкающий пейзаж вокруг, замерзшие пруды, и укрытые снегом березы и сосны, окружавшие санный путь.
Группа в первых санях начала петь, и постепенно мелодию подхватили во всех экипажах. Лаура присоединилась к остальным, улыбаясь тому, с каким энтузиазмом поет Хейл.
Путь к дедушке далек, погода хороша,
По снегу, через лес лежит моя дорога.
Мы едем не спеша, снег падает шурша,
И лошадь знает путь сквозь белые сугробы.
Рассматривая Хейла и Пруденс вместе, Лаура решила, что ее брат и правда влюбился в девушку. Она взглянула на Джейсона, посмотреть, заметил ли он необычное поведение Хейла. И Джейсон как будто прочел ее мысли. Он наклонился к ней и прошептал. – Полагаю, ваш отец одобрит брак между Прескоттами и Уорренами.
- Не совсем так, - прошептала она ему в ответ. – Уоррены очень респектабельны, но им не хватает рационализма. Их фамильное состояние превратилось почти в ничто. А Отец всегда хотел, чтобы Хейл женился на девушке с внушительным приданым.
- Хейл мог бы попытаться работать. – Оба знали, что должность Хейла в Бостонском банке была не более чем притворством в интересах Прескоттов. Такое благородное занятие было нередко среди молодых людей положения Хейла в обществе. Но было бы чересчур вульгарно, если бы кто-нибудь увидел, что он усердно трудится, чтобы сколотить состояние, как какой-нибудь иммигрант-нувориш.