Особенно,... 
11 
— Что не принимать?
Сержант, к чьему постоянному молчаливому присутствию я уже привыкла, занял позицию за левым плечом нашей светлости.
— Ничего не принимай.
Заседал Благотворительный комитет в Бирюзовой гостиной. И бирюзы, надо сказать, на инкрустацию мебели ушло изрядно. Особенно хорош был стол овальной формы с гнутыми ножками и кружевной столешницей. Во главе его восседала председатель комитета, почтеннейшая мормэресса Джиневра Арчибальд Флоттэн.
Разменяв полсотни лет, леди Флоттэн не утратила былой красоты, скорее уж изменила ее согласно представлениям о приличиях. Ее лицо морщины украшали, как трещины украшают благородный мрамор. Рыжий парик подчеркивал белизну кожи. Платье было строгого покроя, приличествующего вдове темно-зеленого цвета. Украшения — из агата. И лишь желтый алмаз выбивался из мрачного ряда.
Меньше всего леди Флоттэн походила на добрую фею.
Да и остальные тоже…
Дамы пили чай и беседовали. Мило. Вполголоса. Пили и беседовали… тонкий фарфор в нежных пальцах. Блюдца. Чашки. Сливки… сахар… Высокий чайник в руках лакея.
Крохотные пирожные на серебряной горке.
И полнейшее безразличие к происходящему вовне.
— …безусловно, это имеет смысл, однако необходимо рассмотреть рекомендации. Мы должны быть уверены, что, предоставляя этой женщине помощь, мы поддерживаем ее, а не подталкиваем к губительному безделью…
Леди передавали друг другу розовые бумажки с виньетками. Кивали головами — и щедро напудренные парики соприкасались беззвучно, — изредка вздыхали.
— Как это печально…
— …весьма печально… я бы сказала, что недопустимо… мы должны сочинить петицию против…
А я стояла, ощущая себя совершенно лишней на этом празднике мирового добра.
— …или вот здесь. У нее трое детей. И муж погиб…
Я тихонько постучала о каминную полку.
— …но следует заметить, что сыну уже двенадцать. Этого достаточно, чтобы пойти работать. А двое вполне в состоянии прокормить…
Нас не замечают? Что ж, придется заявить о своем присутствии.
— Добрый день, дамы, — сказала я и реверанс сделала.
Ингрид утверждает, что сейчас мои реверансы действительно похожи на реверансы, а не на внезапный приступ подагры.
Обрыв разговора. Ледяные взгляды. И приподнятая бровь в молчаливом вопросе: какого такого лешего нашей светлости в сих краях понадобилось и не найдется ли у нее по счастливой случайности дел иных, неотложных где-нибудь в другом крыле замка?
— Я… то есть мы, — не следует забывать об Ингрид и Тиссе, — пришли, чтобы принять участие в работе Благотворительного комитета.
Выделите нам по стульчику, чашке и розовых бумажек с виньетками тоже дайте. Полагаю, в них вся суть, а не в профитролях. Впрочем, от последних наша светлость тоже отказываться не станет.
Молчание длилось и длилось…
— Мы рассмотрели вашу просьбу. — Леди Флоттэн обладала глубоким контральто.
Просьба? Я ни о чем их не просила.
— И сочли невозможным удовлетворить ее…
— Могу я узнать, по какой причине? — Спокойно, Иза, кричать нельзя. Улыбайся. Держи лицо. Если у Тиссы получается, то и у тебя выйдет.
— Благотворительный комитет — организация, от которой зависит благополучие многих людей. И, как вы сами понимаете, наша репутация должна быть безупречна…
Допустим, я понимаю.
— …а вы — угроза для нее. Для всех нас.
— Почему?
Леди Флоттэн соизволила подняться. Что-то знакомое привиделось мне в ее движениях. Эта манера держать спину и поворот головы…
— Потому что особа вроде вас, безусловно, имеет некоторую власть над мужчинами. Они слабы. Безвольны во всем, что касается их желаний.
И этот тон знаком до боли. А уж выражения-то…
— Но женщины — иное дело. Вам здесь не рады и никогда рады не будут.
Это я уже поняла. Осознала, так сказать, всем своим испорченным естеством.
— Вас терпят. Из жалости. И это жалость не к вам, а к вашему несчастному супругу, который, мы надеемся, все-таки прозреет.
И ушлет меня за край мира во имя всеобщего счастья и благоденствия? Не дождутся. А если ушлет, то я вернусь, хотя бы для того, чтобы высказать ему все, что думаю.
— Само ваше присутствие… — она приложила к носу кружевной платок траурного черного цвета, словно от меня воняло, — … действует разрушительно… и мне искренне жаль загубленную душу.
11 
