ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  20  

— Твоя мать была шлюхой, — Сверр бросал крошки по одной, стараясь отбросить подальше, и веселился, глядя, как суетятся голуби.

— Кто такие шлюхи? — спросила Кэри.

Ей хотелось стряхнуть все крошки разом, чтобы птицы наелись и не дрались друг с другом, но она знала, что Сверр не одобрит. И нечестно портить ему веселье.

— Это женщины, которые ложатся в постель с мужчиной за деньги.

Кэри все равно ничего не поняла, но почувствовала, что женщины эти поступают очень плохо.

— Мама говорит, что ты шлюхино отродье, — добавил Сверр.

Прозвучало донельзя обидно, и Кэри насупилась, готова разреветься. А Сверр погладил ее по голове и, утешая, произнес:

— Но я все равно тебя люблю. Ты же моя сестра.

Он обнял ее, а она прижалась к нему, теплому и тогда еще надежному, единственному, кто снисходил до разговора с ней. И крошки просыпались на землю к вящей голубиной радости.

А спустя два года Сверр ушел в Каменный лог, и там случилось что-то такое, что изменило его…

— Почему ты выжила? — шелестел голос леди Эдганг, и ледяные пальцы ее сдавили шею… — Мой мальчик погиб, а ты выжила?

Нельзя ей отвечать.

И в глаза смотреть не стоит. Однажды Кэри забылась, и леди Эдганг напомнила ей о том, кто она есть пощечиной. Разбитые губы потом долго болели.

— И теперь ты выйдешь замуж за его убийцу, — вцепившись в белые пряди, леди Эдганг дернула. Кэри стиснула зубы, сдерживая стон. А пальцы вдруг разжались и леди Эдганг отпрянула.

Она покосилась на дверь, подошла к ней на цыпочках и, нажав на ручку, приоткрыла.

Кого она ожидала увидеть за дверью?

— Ты, — леди Эдганг подскочила к Кэри и, схватив за волосы, вновь дернула. — Пойдешь к нему. И соблазнишь его.

Глаза ее пылали.

— Я не умею.

Ослушаться? Пожаловаться? Но кому?

— Умеешь, — глаза леди Эдганг были совершенно безумны. — Твоя мать была шлюхой. И ты шлюха. У тебя это в крови. Ты соблазнишь его…

…она шипела, выкручивая руку. И Кэри вновь пыталась не закричать от боли.

— …а потом убьешь. Он убил нашего мальчика, а ты… — она вдруг захихикала. — Это будет справедливо. Кровь за кровь. Смерть за смерть.

— Я не…

Пощечина была хлесткой и горячей.

— Заткнись.

Холодные пальцы погладили щеку, унимая боль от удара.

— Ради нашего мальчика, Кэри. Ты ведь его любила, я знаю. А он любил тебя… ради него… вырви у этого ублюдка сердце…

В покоях Одена из рода Красного Золота пахло осенью.

Но не ранней, медово-пряной, позолоченной, а переломной, сырой, с дождями и слякотью, с извечной тоской и непролитыми слезами. Они подбираются к глазам, оседают на иглах ресниц, но не решаются сорваться.

Нельзя плакать.

И Кэри кусала губы, запирая слезы внутри.

Холодно.

И темно. Невыносимо стыдно от осознания того, что ей предстоит делать. От собственной беспомощности и неумения отказаться. И щека пылает, храня прикосновение ладони леди Эдганг. Ноет рука. И кожа на ней, кажется, вот-вот слезет.

Бежать?

Куда?

И в таком виде… Кэри опасалась смотреть на себя в зеркало, но все же, не способная справиться с искушением, поворачивалась к нему.

Вот она. Белые волосы. Желтые глаза. Бледная кожа и белое же кружево, словно инеистый узор… зима скоро. Какая несвоевременная мысль. Зимой холодно, несмотря на то, что в доме топят, пусть и слабо. Тепло живет в каминах первого этажа, в трубах второго, а до комнаты Кэри, на третьем, добирается редко. И поутру стекло и подоконник изнутри покрываются тонкой слюдяной корой. Она тает при прикосновении, а холод щиплет пальцы.

По полу сквозит, и дыхание зимы ласкает ступни Кэри.

Зимой сумрачно. В ее окна редко заглядывает солнце, и Кэри просыпает рассветы, она сама словно бы впадает в некое странное состояние покоя, когда почти постоянно хочется спать. И поутру ей сложно открыть глаза. Она сворачивается клубочком под пуховым одеялом, толстым и надежным. Кэри лежит, слушая, как часы в углу отсчитывают минуты ее жизни, и гадает, сколько уже прошло.

Утро тянется и тянется.

В четверть восьмого лестница скрипит.

И дверь открывается.

— Леди, пора вставать… — голос Мии, горничной, по-зимнему холоден, и Кэри не хочется видеть эту женщину с седыми волосами и замороженным лицом, которого никогда не касается улыбка…

  20