Особенно,... 
171 
И разве важно, где?
С кем - дело иное… и наверное, он тоже понимает, если улыбается.
Близкий далекий человек.
Птицелов.
И сама Кэри в узкоклювой маске белой цапли. Рукава-крылья, вышивка белым по белому.
Жемчуг.
Посеребренные перья и алмазная эгретка в волосах.
Белое. Зимнее. Льдистое.
И внезапный страх, иррациональный, рожденный тенью, которая стоит за спиной, не смея прикоснуться. Она, заблудившись в открытых зеркалах, не нашла обратной дороги, а быть может, не захотела уходить, предпочтя остаться в мире живых.
- Ты… отпустил меня, верно? А я тебя…
Случайная ласка сквозняка, и альвийский шелк льнет к коже, обрисовывая фигуру почти вызывающе…
…отпустил. Но не оставил.
Хорошо.
Наверное… в карете она глядела на мужа, а тот - на огни, заполонившие город. Вновь распустились белые шары газовых фонарей, и костры горели ярко, пожалуй, ярче, чем когда бы то ни было…
…когда я умру, - голос Сверра доносился из-за грани, не того чужака, которого Кэри боялась, но мальчишки с длинными белыми волосами. Он сидел на подоконнике, свесив ноги в пустоту. И белый пух садился на колени.
- Слезь, а то простынешь.
Кэри было холодно смотреть на него.
- Не простыну, - он похлопал по камню, велев, - садись. Смотреть будем.
- Куда?
- Вниз. Видишь, как красиво?
Огни, переплетенные с огнями, россыпями, созвездиями, желтыми россыпями одуванчиков…
- Не бойся, - Сверр сжал руку. - Я не позволю тебе упасть. Держи.
Он протянул свечу, которую наверняка стащил из шкатулки леди Эдганг. Свеча была длинной и тонкой, обернутой в золоченую хрустящую бумагу. Она сломалась посередине, и обе половины держались на тонкой нити фитиля.
- Когда я умру, - он зажег свечу не ладонью, но длинными каминными спичками. - Я стану огнем.
- А я?
- И ты. Тогда мы найдем друг друга…
- Я не хочу умирать, - Кэри ерзала, пытаясь отодвинуться от пустоты под ногами.
- Я тоже, - огонек разделил их, и соединил, потому что Кэри держала свечу, а Сверр держал Кэри. Это было правильно. - Но когда-нибудь все умирают…
…и становятся огнем.
Факелом в руках уличного акробата. Драное трико его нелепо, а колпак на голове держится чудом. И акробат высоко подбрасывает ноги, то приседая, то вскакивая, а руки его, задранные над головой, держат тяжелую дубину факела.
Катятся по ладоням капли смолы.
И бледное, нарисованное гримом лицо, кривится. Акробат вот-вот заплачет, но нет, он швыряет факел и делает колесо, успевая встать на ноги и факел поймать.
В подставленный цилиндр сыплется мелкая монета…
…леди, леди! - стук в окно пугает, и Кэри хватается за руку мужа. - Леди!
Мальчишка повис на подножке кареты.
- Вам цветок!
Он умудряется открыть дверь и сунуть в щель черную розу на длинном стебле.
- От кого?
- От господина в маске! - мальчишка показывает Брокку язык и исчезает в толпе.
…люди… и экипажи.
Верховые в военной форме.
Город, озаренный огнями, кипит жизнью. И экипаж, увязнувший было на площади, медленно вписывается в поток других экипажей, устремившихся к королевскому дворцу.
- Я не знаю, от кого они, - Кэри касается холодных лепестков. - Не злись.
- Не злюсь.
- Злишься, - она снимает маску. - Их просто приносят… иногда.
- Ладно, злюсь, - признает Брокк. - Почему ты раньше не говорила?
…потому что ей было приятно получать цветы. А еще потому, что надеялась - заметит…
От розы неуловимо пахло землей.
И машинным маслом.
…почему Кэри никогда не задумывалась, кто приносит розы?
…наверное, потому, что знала - они не от Брокка, а остальное было не столь уж важно. И она уронила цветок на сиденье.
- Кэри…
- Я помню. Я не отпущу тебя.
Черная роза останется в экипаже.
Королевский дворец - пламя, застывшее в камне. Широкая лестница и мраморные псы, лежащие у ее подножия. Кэри ощущает на себе мертвый их взгляд.
Ступени.
И рука Брокка единственной опорой.
Ветер. Снег. И бумажные фонарики на бронзовых деревьях.
Дребезжание струн, музыка дробится в зеркалах, вязнет в шелковых стенах и позолоте, она существует как-то вовне, отдельно от всего действа, подчиняющегося своим собственным внутренним ритмам. Шаг и другой.
Приветствие.
Объявление, сделанное надрывающимся голосом. Двери залы бальной залы и смех, чей-то близкий и далекий… блеск.
171 
