16 
— Правда? — просияла она. — Спасибо, рада это слышать.
Похоже, он не слышал ее ответ, он был погружен в свои мысли. Вдруг он сказал:
— Анна-Мария, не могла бы ты навестить мою мать и сестер завтра вечером? Они очень хотят с тобой повидаться.
— Да-а, — нерешительно произнесла она.
— Ты ведь знакома с Керстин? Вы уже встречались?
— Да, конечно, раза три-четыре. Дома у тети Биргитты.
— Так ты придешь? Часов в семь? Адриан Брандт выглядел настолько воодушевленным, что она преодолела свою нерешительность.
— Да, спасибо.
— Я зайду за тобой. И тебе не придется идти мимо бараков одной. Тебе это могло бы быть довольно неприятно.
— Спасибо!
Он еще немного задержался, обсуждая проблемы обучения. После того, как он получил благословение министерства, Адриан казался гораздо более воодушевленным, хотя школа и стоила денег ему лично. Похоже, что тут, в этом небольшом поселке, царили вполне феодальные порядки. Хозяин… заботящийся о своих крепостных.
Нет, откуда у нее такие несправедливые мысли. Адриан Брандт — не деспот, он производил впечатление человека мягкого и понимающего. Но он знал, чего хочет! И хорошо управлял тем, что получил в наследство от тестя. Клара рассказывала, что уж тот-то как раз был деспотом! По сравнению с ним новый хозяин — просто ангел.
Приятный голос Адриана отвлек ее от этих бессвязных мыслей.
— Как рады мы были приехать сейчас сюда, и я, и все мы, — сказал он с облегчением в голосе. — В городе мрачно, он давит, так всегда бывает в это время года. Я особенно привязан к Иттерхедену, должен в этом признаться. Это как бы мое дело. Я очень много поставил на эту шахту, когда унаследовал ее.
— А что это за шахта?
— Железо, — ответил он как-то чересчур быстро, и Анна-Мария удивилась.
Взгляд его стал отсутствующим.
— Коль — дурак, — сказал он почти про себя.
И стал говорить о чем-то другом.
Но было очевидно, что он нашел ее привлекательной, он был с ней невероятно внимателен и любезен.
Анна-Мария думала об этом, возвращаясь в сумерках домой. Было похоже, что он примеривался к ней и оценивал ее.
В качестве кого? Учительницы или?..
Ну что же, его присутствие внесло существенное оживление в жизнь в Иттерхедене. Анна-Мария не привыкла к мужскому восхищению. Говоря с ним, она чувствовала себя ужасно зажатой, едва осмеливалась поднимать на него глаза. Но сейчас, когда она осталась одна, все в груди ликовало от нового, сильного ощущения: пробуждающегося интереса к мужчине!
Это было так ново! Так чудесно! И так невероятно захватывающе!
Мягкая маленькая Анна-Мария, которая жила в замкнутой среде, а последние два года испытывала ужасное одиночество, пока болела ее мать, она чувствовала, как в ней высвобождаются силы, как она ищет выхода для всего того, что было спрятано в глубине ее сердца. Тихие и терпеливые — те, кто молчаливо ждет, не зная о мощи изначальных сил в себе — переживают все вдвое острее в тот день, когда приходится отступать перед силой природы. Анна-Мария не знала этого, но могла почувствовать, что стоит на пороге того, что изменит всю ее молодую и одинокую жизнь.
И как уже было сказано, это было чудесное, всепоглощающее и захватывающее ощущение — аж мурашки по коже.
— Ну, что? — оживленно спросила сестра Адриана Керстин, когда он вошел в барский дом на вершине холма. — Она придет?
— Да, она придет.
— Отлично! Она именно то, что тебе нужно, Адриан, ты должен ей заняться!
Он нетерпеливо повесил плащ.
— Послушай, Керстин. Анна-Мария — не та девушка, которой можно «заняться». Ее сердце слишком хорошо для этого. Да если я это сделаю, то потому, что сам этого захочу, а не потому, что вы мне это приказываете по каким-то сомнительным соображениям. Своим занудством вы заставляете меня чувствовать отвращение к самому себе, когда я на нее смотрю. Она прелестна, она очень мила, и она мне нравится. Но я сам решу, как мне к ней относиться.
От этой яростной отповеди щеки у него раскраснелись.
— Конечно, разумеется, Адриан, не обращай на нас внимания, мы же думаем только о твоем благе. Ты так одинок, тебе нужен кто-то, кто был бы рядом. Но мы ни словом больше не обмолвимся о подходящих для тебя невестах, обещаю.
— Хотелось бы надеяться, — процедил Адриан сквозь зубы и направился в свою комнату.
16 
