110 
Архиепископ щелкнул пальцами, давая торговцу понять, что тот может уйти, торговец на цыпочках удалился. Только тогда архиепископ подошел к племяннику.
– Что вы такое говорите, Луи? Возьмите себя в руки! Я не понимаю, что повергло вас в такое состояние, но…
– Не понимаете?! Вы, которому известно все из жизни двора и нашего города? Вы, у которого глаза и уши везде, вы – один из первых людей в государстве, и вы не знаете не только того, о чем шепчется весь свет, но и того, о чем кричат на всех перекрестках? Вы не знаете, что госпожа де Монтеспан стала любовницей короля. Я, монсиньор, я – рогоносец!
Грубость последнего слова заставила архиепископа вздрогнуть и покраснеть. Сорокавосьмилетний Луи-Анри де Пардальян де Гондрен всегда был очень красивым мужчиной и пользовался большим успехом у женщин. Поговаривали даже, что он добился благосклонности знаменитой баронессы де Бовэ, Кривой Като. Она была страшна как смертный грех, но прославилась тем, что именно с ней несколькими годами раньше лишился невинности молодой король Людовик XIV. Бурная жизнь, равно как и привычка к особой морали двора, сильно притупила восприятие прелата, однако боль, которую он почувствовал за гневными речами племянника, тронула его сердце.
– Я искренне сожалею, Луи, что вижу вас в подобном состоянии! Естественно, все это мне известно, но, признаюсь, я не предполагал…
– Что для меня это окажется драмой? Ведь было бы так естественно предложить королю свою жену, сияя улыбкой, да? Столько людей страстно мечтают об этом, чтобы получить титулы и пенсионы! Но, извините уж, я не из их породы. Я вовсе не воспринимаю пару рогов как лучшее украшение дворянина… И даже просто мужчины… А значит, дядюшка, вам придется запомнить: король забрал у меня жену, король мне ее вернет и даст мне удовлетворение…
Архиепископ снова вздрогнул.
– Вы сошли с ума, Луи? Вы хотите вызвать на дуэль самого короля?
– А почему бы и нет? Разве король не дворянин? Он – первый дворянин королевства! По крайней мере, до сих пор я думал именно так. Он обязан расплачиваться за нанесенные оскорбления, и потому я имею право потребовать удовлетворения от него.
– Не болтайте глупостей! Вы добьетесь только того, что вас засадят в тюрьму! Почему бы вам лучше не отправиться к жене и не приказать ей следовать за собой? Заберите ее, увезите подальше от двора, и скандал сам собой сойдет на нет…
– Отправиться к ней? Дядюшка, я провел весь день в Сен-Жермене. Она отказывается видеться со мной. Моя жена ограничилась тем, что приказала служанке… служанке!.. передать мне, что больше не хочет жить со мной! К тому же я узнал, что она беременна! Как еще я могу восстановить свою запятнанную честь…
– Честное слово, об этом я ничего не знал! – огорчился архиепископ. – Признаюсь, мне и в голову не могло прийти, что дела зайдут настолько далеко… По-моему, вам все-таки нужно поговорить с маркизой.
– Да я же сказал вам, она меня не принимает! Но вам-то, вам она не сможет отказать! Князя церкви не вышвыривают за дверь! Пожалуйста, повидайтесь с ней, поговорите… Вы единственный, кто мог бы заставить ее прислушаться и задуматься.
Архиепископ опустил голову.
– Я бы очень хотел помочь вам, Луи, но… но это невозможно.
– Невозможно?
– Да… Потому что я уже пробовал сделать то, о чем вы меня просите. Я видел вашу жену и не скрыл от нее, что я думаю о ее поведении. Теперь у нас более чем холодные отношения. Но говорю вам совершенно искренне, Луи, для вас из сложившейся ситуации есть единственный выход: уезжайте, бегите от вашей жены… Постарайтесь забыть обо всем случившемся… Король совсем обезумел, а она… Она сама трубит на всех перекрестках, что любит Его Величество больше собственной жизни. Может быть, это и правда, – живо добавил он, видя, как вздрогнул его племянник. – Может быть, и правда. Но, похоже, ей по вкусу власть. Она очень переменилась, Луи. Единственное, что я могу вам посоветовать, это уехать от нее куда-нибудь подальше. Это ужасная женщина.
– Я ее не боюсь. И не собираюсь ни отказываться от нее, ни куда-либо уезжать. Если Атенаис превратилась в ужасную женщину, то я ведь сам тоже не из породы слабых. Я хочу, чтобы она поняла это, тем или иным образом.
– Что же вы собираетесь делать? – с тревогой спросил дядюшка.
Маркиз схватил свою шляпу, нахлобучил ее на голову и быстрым шагом направился к дверям.
110 
