Особенно,... 
70 
— Значит, он забыл о ней совершенно? — недоверчиво спросил Ветле.
— Да. Точно так же, как он совершенно не помнит о визите черных ангелов.
— Надо сказать, что теперь нам стало легче жить, — заметил Абель. — Ведь мы так боялись, что черные ангелы проделали какой-то магический ритуал с мальчиком. Для нас куда лучше, что их интересовала только мандрагора.
— Хотя для нас это очень тяжелая потеря, — вставила Криста.
— Да, — сказал Хеннинг. — Мне ужасно не хватает мандрагоры!
— Мне тоже, — сказала Бенедикте, и все кивнули.
— Лично я никак не могу понять, зачем она понадобилась черным ангелам, — сказал Кристоффер. Откинувшись на стуле, Хеннинг сказал:
— Возможно, она уже сыграла свою роль? Может быть, ей после долгой и верной службы пора уже на покой?
Все с сомнением посмотрели на него. Мандрагора отменно служила Людям Льда на протяжение нескольких веков, но с особой силой она была привязана именно к Натаниэлю. А ведь впереди у него была вся жизнь!
Что же означали эти вспышки молнии? И эти заклинания? Все это просто непостижимо!
Винни осталась на похороны. Все одобрили это, и ей хотелось побыть с Рикардом как можно дольше. К тому же ей было любопытно переговорить с Бенедиктой.
Никто не рассчитывал на то, что Бенедикте захочет вести этот разговор до того, как тело ее любимого Сандера будет предано земле.
На следующий день после похорон она попросила Винни, чтобы та зашла к ней.
Трое подростков в это время отправились на прогулку с пуделем.
Винни была заранее готова к этому разговору, тем не менее, многое оказалось для нее неожиданным.
Бенедикте угостила ее чаем с печеньями, оставшимися после похорон. Сначала Бенедикте просто предавалась воспоминаниям о Сандере, и скорбь ее была безмерной. Но когда чай был выпит, а печенье съедено, пожилая женщина начала свой рассказ:
— История наша длинная и запутанная, поэтому я не могу рассказать тебе сразу обо всем. Когда-нибудь Рикард расскажет тебе об этом. Но, я думаю, мне следует начать с Анны-Марии, прабабушки Кристы, жившей в 1800-х годах. Она и ее муж Коль долгое время были бездетными…. — взявшись руками за голову, Бенедикте воскликнула: — Нет, все-таки я начала не с того! Рикард уже рассказывал тебе о Тенгеле Злом?
— Собственно говоря, нет. Просто он говорил о своем предке, заключившем соглашение с самим духом Зла.
— Нельзя сказать, что с духом Зла, поскольку под этим подразумевается Сатана. Наш прародитель Тенгель присягнул на верность Злу, гению всех злых сил, включающему в себя и Сатану, Локки. И ему была обещана вечная жизнь и власть над всем человечеством, если он будет приносить в жертву злым силам одного из своих потомков в каждом поколении.
— В жертву? — удивилась Винни.
— Да. Они должны идти в услужение к Злу. Но одному из наших предков, Тенгелю Доброму, удалось — по крайней мере, частично — предотвратить это. Многим из меченых удалось стать по-настоящему добрыми людьми.
— Подожди-ка! Ты ведь меченая, не так ли?
— Да.
— И… Натаниэль?
— И он тоже. Но теперь меченых следует называть избранными… нет, все так запутано! Рикард по порядку объяснит тебе все и ты почитаешь наши хроники. У нас набралось уже много таких книг. Но остановимся теперь на том, что в каждом поколении появляется меченный — или, как это происходит теперь, на его место приходит избранный, хотя это уже совсем другая история, имеющая отношение к Шире. И поколения в нашем роду сменяются очень равномерно. Я имею в виду то, что дети в различных семьях нашего рода бывают примерно одного возраста. И только Анна-Мария и Кол оставались бездетными к удивлению и огорчению всех.
Глотнув остывшего чая, Бенедикте продолжала:
— И тогда Хейке, один из наших великих меченых, отправился к нашим предкам и…
— Подожди-ка! Ты сказала, к предкам?
— Да. Мы, меченые, иногда способны на это. В особенности это хорошо получалось у Хейке. И наши прародители сказали ему, что все будет хорошо, что у Анны-Марии и Коля родится ребенок. И этот ребенок запаздывает потому, что особый избранник, которому предстоит вступить в борьбу с Тенгелем Злым, должен получить помощь и поддержку от меченого из другого поколения. Понимаешь?
— Думаю, что понимаю, — неуверенно произнесла Винни, для которой все это звучало слишком фантастично, хотя Бенедикте и все остальные говорили об этом всерьез. — Следует ли это понимать так, что Рикард и Натаниэль принадлежат к одному поколению, хотя между ними разница в двадцать лет?
70 
