9 
— Ему есть что рассказать, — заметил Натаниель. — А ну-ка подбодри его улыбкой!
— Я?
Он имел в виду Эллен, но быстро поправился.
— Давайте обе.
— Нет уж, благодарю, — ответила Тува. — А то он еще подумает, что я захочу съесть его, приправив горчицей. Сладкие улыбочки — это по части Эллен.
— Ну, знаешь что! — сердито сказала Эллен.
— Сделай, как я сказал, — вмешался Натаниель. — Но только смотри не переусердствуй.
Эллен послала мужчине напротив дружескую, как она надеялась, сдержанную улыбку.
— Бог ты мой, — пробормотал Натаниель. — Никогда не видел ничего тошнотворней! Ты что, готовишься выйти на панель?
Она легонько толкнула его ногой.
Сладкая улыбка тем не менее оказала свое действие.
Мужчина прихватил свою рюмку и, пошатываясь, нетвердыми шагами пересек салон. Отвесив галантный поклон, он потерял равновесие — была ли виной тому была качка или содержимое фляги, неизвестно, — а выпрямившись, вопросил Натаниеля слегка заплетающимся языком:
— Прошу прощения, вы случайно не тот чародей, который собирается лечить фру Карлберг?
— Такого титула у меня еще не было, — заулыбался Натаниель. — Да, надо полагать, это я.
Он воззвал ко всем добрым силам, чтобы Тува вела себя как подобает. Однако ее молчание и враждебные, косые взгляды, которые она бросала на незнакомца, не предвещали ничего доброго.
Незнакомец отвесил новый поклон, который вышел бы на славу, не помешай качка.
— Не позволите ли старому капитану присесть за ваш столик?
— Пожалуйста, — вежливо ответил Натаниель, после чего назвался и представил обеих девушек.
Старик невразумительно их поприветствовал, после чего целиком сосредоточился на Натаниеле.
— Зовут меня Винснес, и имя это пользовалось в здешних местах доброй славой. А то, что нынче дела мои пошли под гору, так это не моя вина… Так, значит, ты едешь к фру Карлберг! Да уж, вот у кого навязчивые идеи! Хотя в целом голова у бабы варит, что да то да.
— Одно не исключает другого. Я бы сказал, скорее наоборот.
Потребовалась некоторое время, прежде чем этой глубокомысленной реплике удалось проникнуть в хмельное сознание. Поняв, старик просиял.
— Это ты верно сказал. Ну а как насчет перемещения душ? Кто же в этакое верит? Небось одни дураки!
— В таком случае половину населения земного шара составляют дураки, — отрезала Тува. — В том числе и я. И как мне случайно стало известно, те, кто слишком много пьют, возрождаются в виде червей наподобие тех, что выползают из прогнивших кранов и тухлых колодцев. Маленькие такие белые черви…
— Спасибо, Тува, достаточно, — тихо остановил ее Натаниель. И повернулся к Винснесу, лицо которого приобрело землистый оттенок. — Вы хотели меня о чем-то спросить?
— Да. Э-э… я слыхал, ты вроде бы как специалист по привидениям?
— В таком случае я должен разделить эту честь с присутствующей здесь Эллен. А быть может, и с Тувой.
Не обращая внимания на Туву, Винснес тяжело повернулся к Эллен и осовело уставился на нее.
— Да ну? Такой славной девушке нельзя забивать свою головку никакими мыслями.
Эллен моментально вскипела, и Натаниелю пришлось успокаивать ее оскорбленное женское самолюбие.
Тува же не собиралась так этого оставлять. Она пристально уставилась на рюмку с грогом, который приготовил дома и прихватил на паром капитан: всякий раз, когда Винснес протягивал руку к рюмке, та ускользала от него прочь, независимо от того, качало паром или нет.
Недоумение в глазах у Винснеса стало сменяться отчаянием.
Натаниель опасался, что, будучи в приподнятом настроении, Винснес примется рассказывать истории о привидениях. Куда бы он ни пришел, он непременно должен был их выслушивать, все эти более или менее связные истории, рассказанные прабабушкой или кем-нибудь из знакомых. Неизменно повторяющиеся байки из серии «Где моя серебряная нога?» и тому подобное. У Натаниеля на них была уже аллергия.
Поэтому он вооружился терпением.
Но к счастью, старик не думал отрываться далеко от земли, или вернее, воды.
— Видишь ли, что я подумал, раз у нас такой потенциал — целых триэксперта, — поправился он, метнув опасливый взгляд на девушек. — Да, так вот я и подумал, может, вы бы взглянули на мой паром…
9 
