67 
— Нет, Марко только сдал выпускные экзамены.
— И сдал, разумеется, успешно, — сказал он, снова приближая свое дьявольское лицо к ее лицу.
— На редкость успешно… — дрожащим голосом ответила она. — Кого вы… хотите навестить первым, Марко или Хеннинга?
— Навестить? — прошипел он. — Я собираюсь жить здесь. Вместе с Марко. Но сначала я их немного припугну на Липовой аллее. Чтобы все они обмочились от страха!
Агнета непроизвольно шагнула назад, не в силах справиться с отвращением. И снова послышался его мерзкий смех.
— Они знают, что вы вернулись. Кстати, могу я быть с вами на «ты»? Я близкий друг семьи.
— Подружка Хеннинга, да? — усмехнулся он. — Можешь обращаться ко мне, как хочешь, мне все равно. Значит, им известно, что я вернулся? Жаль.
Агнета заволновалась. Решив взять на себя миссию милосердия, она уже примирилась с позицией их семьи.
— Они беспокоятся за тебя, — сказала она. — Они считают, что тебя будут искать, чтобы выпроводить из этого округа. Поэтому они решили найти для тебя безопасное место. Здесь, поблизости. Я как раз думала об этом.
Его желтые глаза еще более сузились.
— Значит, они хотят отделаться от меня, да?
— Нет, нет, напротив, — пыталась она переубедить его, но это прозвучало у нее неискренне, потому что она подумала как раз о том, что не мешало бы как-то отделаться от него. И именно потому, что она подумала об этом, она решила помочь юноше.
Но каким же он был отталкивающим на вид!
Нет, так не подобает думать христианину!
У Ульвара в глазах появился какой-то иной блеск, но она была настолько неопытна и чистосердечна, что не заметила этого. И пока она обдумывала свои планы, уставясь в темноту, его взгляд, словно саламандра, скользил по ее телу.
«Девка Хеннинга? Вполне возможно. Этот убогий Хеннинг… А что, если?.. Это было бы забавно!»
— Ты сказала, что знаешь такое место?
Агнета очнулась от своих мыслей. Нет, ей никогда не привыкнуть к его гортанному голосу. Но она должна привыкнуть! Ее христианская вера требовала этого.
— Да, знаю. Старинный хутор в усадьбе священника теперь пустует. Следующим летом его собираются снести, чтобы на этом месте построить виллу. Никто туда не ходит, ты можешь жить там, если захочешь.
Ульвар задумался.
Агнета тайком рассматривала его. «Я должна проявить понимание, — думала она. — Да, мое сердце переполняется состраданием к этому несчастному созданию. Он не виноват в том, что у него такая внешность и такие отвратительные манеры. Как, наверное, жутко ему видеть свое отражение в зеркале, чувствовать себя обделенным судьбой. В глубине души он наверняка добрый человек, всякое живое существо чисто в душе и в сердце, и не его вина в том, что он стал таким жестоким. Я должна найти мягкое ядро под этой грубой скорлупой, которую он выставляет напоказ. Бедный мальчик! И даже если все отворачиваются от него, он должен понять, что у него, по крайней мере, есть друг!
Я пожертвую всем ради блага этого человека. И это будет угодно Господу. И к тому же он родственник Хеннинга, родственник Малин, брат Марко. А все они такие прекрасные люди! Я с радостью сделаю это ради них! И ради этого бедного, несчастного юноши, конечно!»
Ульвар размышлял. Это предложение вполне устраивало его. Он хотел встретить Марко, на остальных же ему было наплевать.
Да, с Марко можно было и подождать. Жить у священника — а священники бедными не бывали — тоже неплохо!
Состроив озабоченную мину, он сказал:
— Ты права, добрая девушка, мне не следует обременять своим присутствием родственников. Мое имя и репутация слишком испорчены. Скажи им, что я нашел себе пристанище и что мне там хорошо! А потом ты дашь мне ключ от хуторского домика, и я не стану никому мешать.
— Ты, наверное, давно не ел и проголодался? Я принесу тебе вечером еды.
Это ему понравилось, он изобразил на лице улыбку удовлетворения.
— Немного перекусить мне не помешает, это так мило с твоей стороны!
— Ах, ничего! Но не хочешь ли ты все-таки поздороваться со своими близкими?
— Потом. Сначала мне нужно встать на ноги, а потом предстать перед ними с чистым и открытым сердцем.
Господи, каким же лицемером он мог быть! Неужели она поверила всему этому вздору? Да, видно было, что поверила. И какие все же дуры эти бабы!
67 
